Давай убьём друг друга - страница 23



— Максим!

— Проститутки и сводники! Ей уже двадцать два, я могу говорить с дочерью так, как хочу! Я же не сказал «шл... — он осёкся в последний момент, мама уже набирала в грудь воздуху. — Всё, всё, всё! Молчу. Так послушай, — он снова обратился ко мне, — а новый гостиничный комплекс на Первомайской? Увели из-под носа! Расстроили сделку! А как они ловко отжали бизнес у Белянчиков? А ограбление инкассаторов пять лет назад?

— Но мы же так и не выяснили, Штольцы там были или нет, — неуверенно сказала я.

— Да кто же ещё! И это бы доказали, если бы исполнитель не умер в камере! А почему он умер? Кто ему помог? А? Что ты молчишь?

А что мне было сказать. Я была воспитана в сознании, что Штольцы — истинное зло на земле. Что они пришли в этот мир для того, чтобы мучить и терзать нас, Миргородских. Что все шишки, которые только ни сыпятся на нас, сорваны с веток и запущены исключительно Штольцами, этими бандерлогами городских джунглей.

Успокаивало только то, что основная масса тех преступлений, которыми пугали меня родные, случилась давно, ещё до моего рождения. Последний всплеск «военных действий» пришёлся на девяностые. Старшее поколение пережило всё на своей шкуре, а нам, младшим, уже начало казаться, что это лишь сказки минувших дней. Что сейчас, в цивилизованном обществе, и Миргородские, и Штольцы, очутившись на одном приёме, только раскланяются и разойдутся (в девяностые это, наверное, завершилось бы захватом заложников и перестрелкой... ну, по крайней мере, мне так представлялось).

13. 13

— Итак, Яника, — снова начал отец после паузы. — Ты поняла, что надо делать?

Он ждал ответа, и я через силу кивнула. Но этого оказалось мало.

— Повтори.

— Выйти за Штольца, забеременеть, родить мальчика, уйти от Штольца, — проговорила я, как послушная девочка, заучившая на Новый год стишок для деда Мороза.

— Верно, — отец кивнул. — Со Штольцем мы разберёмся сами. Не волнуйся, комар носа не подточит, — это уже было обращено к матери. — Несчастный случай. У Кости есть пара надёжных людей для этого.

Я молчала.

Если честно, разговор меня не слишком шокировал. Может быть, потому, что всё это звучало нереально: какая-то охота за наследством, убийства и несчастные случаи, надёжные люди, которые могут помочь. Пусть где-то в глубине души я понимала, что отец и впрямь настроен всерьёз, и Штольцы, стоит им только узнать о завещании и просчитать угрозы и выгоду, тоже будут настроены всерьёз, а это значит, что опасность грозит уже мне — всё равно, это звучало как сценарий для триллера, а не моя жизнь.

Но помимо всего прочего — я не собиралась участвовать в этих игрищах. Нет уж, папочка. Кого угодно делай разменной монетой, но не меня.

— Максим, только будь, пожалуйста, очень осторожен. И ты, Яника, — мама обратила на меня встревоженные глаза.

— Не волнуйся, — ответил папа, а я просто кивнула.

Я буду очень осторожна, путая следы. Слава богу, я не успела рассказать о Сергее, так что никто не станет искать меня у него. Даже через Альку, Эрику и Катажинку не найдут — потому что они тоже не знают о Сергее ничего, кроме имени.

Машина въехала в наш подземный гараж, и мы дружно выбрались из неё. Уже заходя в дом, мама вдруг дёрнула отца за руку.

— Максим. А как нам убедить Штольцев, что им тоже это надо?

Папа остановился в проходе. Вытаращил изумлённые глаза.

— А зачем их убеждать?! Ты думаешь, они упустят возможность захапать весь наш капитал? Прибрать к рукам банковскую сеть Миргородских? Да они любого из своих хоть в брак, хоть в пасть ко льву потащат!