Читать онлайн Рэй Дуглас Брэдбери - Давайте все убьем Констанцию

Ray Bradbury

Let’s All Kill Constance

* * *

Эту книгу я посвящаю с любовью своей дочери Александре, без которой третье тысячелетие могло бы и не наступить вовсе. А также Сиду Стебелу – с любовью и благодарностью.

Глава 1

Была темная грозовая ночь[1]. Та самая, на которую лучше всего клюет читатель.

Мне ведь не жалко. Грозовая – так грозовая. Небо раскалывалось от молний, а в каналы калифорнийской Венеции[2] обрушивались потоки воды. Дождь, который лениво моросил с самого утра, к вечеру решил взять реванш. На пляже не осталось ни души, во всех бунгало были захлопнуты ставни – город как вымер. Одни только совы зловеще мелькали в голубых вспышках, призывая Смерть… Да и кого еще можно было призвать из этого буйства стихии? Очень скоро выяснилось, что кое-кто бежит впереди Смерти…

Внезапный стук в фанерную дверь бунгало заставил меня вздрогнуть.

Я как раз прилег на печатную машинку, пытаясь победить бессонницу: кто-то для этого считает овец, я же – раскапываю могилы. И вот, сижу я в очередной яме, кругом гроза, и вдруг в крышку гроба кто-то стучит…

Открываю дверь и вижу – Констанция Раттиган.

Та самая Раттиган – которую знают все.

Стоит под молниями – и они фотографируют ее со вспышкой. Вот есть Раттиган, а вот нет Раттиган… Вот – есть, вот – нет.

Вот – есть… Вспышка выхватывает из темноты загорелое тельце морского котика, в котором каким-то загадочным образом уместились сорок лет радостей и невзгод. А вот – уже нет… Наверное, поплыла за буйки по рассветной дорожке – чтобы вечером вернуться по закатной. То она в океане – подпевает хору морских зверей… То загорает обнаженной в своем бассейне, зажав по мартини в каждой руке. А то метнется в подвал, в киноаппаратную – в очередной раз любоваться на себя, увековеченную в компании с призраками Эриха фон Штрогейма[3], Джека Джилберта[4] и Рода ля Рока[5], которые послушно бегают по потолку и беззвучно смеются, стоит нажать кнопку… Думаете, она еще там? Черта с два. Вон она, вдалеке, скользит на доске по волнам прибоя[6]… Чем быстрее движется мишень, тем труднее в нее попасть. Ни Время, ни Смерть не смогут за ней угнаться.

Констанция.

Раттиган.

– Господи, ты-то откуда здесь? – кричит она, пытаясь перекрыть грозу.

И невозможно понять: дождь у нее на лице – или слезы…

– Господи, да ты сама-то откуда?

– Отвечай на вопрос!

– Мэгги уехала на восток на конференцию учителей. А я тут пытаюсь закончить новый роман. Дома – тоска смертная. Бывший хозяин сказал, бунгало на море свободно – приезжай и пиши. Вот я и приехал. Господи, Констанция, заходи скорей, ты же промокнешь!

– Я и так уже вся промокла. Отойди с прохода! – говорит она. А сама не двигается с места.

И чем дольше она там стоит, под молниями, тем сильнее, с каждой новой вспышкой, становится похожа на ту женщину, которую я знал раньше… Как будто пленку с призраками в киноаппаратной кто-то запустил задом наперед, и она прокручивается прямо через их жизни – фон Штрогейма и всех остальных.

Дальше, дальше – и вот уже передо мной маленькая девочка, прижимающая к груди черный портфель. Она дрожит от холода, глаза ее полны вселенского ужаса. И теперь уже невозможно поверить, что это она – сама Раттиган, легендарная звезда экрана… Собственной персоной явилась ко мне ночью в разгар грозы.

– Ну, заходи же! – повторил я.

– Так пропусти!

Она повисла на мне и впилась в мои губы страстным поцелуем – как будто в рот засунули ириску со вкусом морской воды. Побежала в комнату, потом с полпути вернулась и поцеловала меня еще раз – в щеку.

– А в этом что-то есть… – сказала она. – Но все потом. Сейчас у меня шок…

Прямо в мокрой одежде Констанция запрыгнула с ногами на диван и подтянула колени к подбородку. Зубы у нее стучали. Пришлось срочно снять с нее платье и завернуть ее в большое полотенце.

– Ты так со всеми женщинами поступаешь? – спросила она, пытаясь унять озноб.

– Только с теми, которые заявляются ночью в грозу.

– Пожалуй, не стоит рассказывать об этом Мэгги.

– Будет тебе, расслабься, Раттиган.

– Эту фразу я слышу всю жизнь, от всех своих мужиков. После нее обычно следует удар в самое больное место. Или осиновый кол.

– А ты стучишь зубами от холода или от страха?

– И то и другое… – она в изнеможении откинулась на диван. – Всю дорогу бежала. Не думала, что ты здесь, ты же съехал сто лет назад. Как же хорошо, что я тебя застала! Ты должен меня спасти.

– Боже праведный, от чего еще?

– От смерти.

– Насколько я знаю, от этой штуки спастись еще никому не удавалось.

– Господи, ты опять в своем репертуаре! Я лично умирать не собираюсь. Я хочу жить вечно!

– Звучит почти как молитва. Спустись на землю, Констанция.

– Но ты тоже будешь жить вечно. В своих книгах!

– Лет сорок, может, протяну.

– Целых сорок лет! Может, со мной поделишься?

– Могу пока поделиться выпивкой. Что тебе уж точно не помешает, так это выпить и успокоиться.

Я откопал на кухне полбутылки Cold Duck[7].

– Бр-р, что это?

– Извини, виски не держу. Только дешевое писательское пойло. Попробуй.

– Ну и отрава, – она пригубила и поморщилась. – Быстрее! Дай что-нибудь запить!

В крохотной ванной я нашел фляжку с водкой, которую держал для бессонных ночей. Со словами: «Ну, иди же к мамочке!» – Констанция схватила ее и судорожно отпила.

– Стоп, стоп… – сказал я.

– Ладно, авось не помру, – она сделала еще пару глотков и отдала мне фляжку. – Спасибо господу.

Она откинулась на подушки.

– Хочешь знать, от кого я убегала?

– Погоди… – я схватил бутылку Cold Duck и немного отхлебнул. – Теперь говори.

– Это была смерть, – сказала Констанция.

Глава 2

Я начал жалеть о том, что во фляге оказалось так мало водки. Теперь меня тоже трясло. Включив газовый обогреватель, я еще раз обыскал кухню и обнаружил бутылку Ripple.

– О господи! – вскричала Раттиган. – Это же тоник для волос! – она отпила, и ее передернуло. – На чем мы остановились?

– На том, что ты убегала.

– Убегала от того, от чего не убежишь…

Входная дверь несколько раз дернулась от ветра.

Я взял Констанцию за руку и не отпускал, пока все не стихло.

После этого дрожащими пальцами она залезла в свою черную сумочку и достала какую-то книженцию.

– Взгляни.

«Телефонный справочник Лос-Анджелеса, 1900», – прочел я и присвистнул.

– Как ты думаешь, почему я его принесла?

Я открыл справочник и сначала пролистал всех на «А», потом дошел до «Г», перекинулся на «М», потом на «Т»… и везде были фамилии, фамилии, имена, фамилии – и все из другого столетия…

– Ты только вдумайся, – сказала Констанция.

Я вернулся в начало. Все на «А» – Александер, Альберт и Вильям. Б – Берроуз.

– Ну, да, бодрит, – сказал я, – 1900-й год. А сейчас 1960-й, – я взглянул на Констанцию, которая выглядела бледной, несмотря на сильный загар. – Вряд ли кто-то из этих людей еще жив, – я указал глазами на список. – Им уже не позвонишь. По сути, это…

– Что – это? Ну, говори.

– Книга мертвых.

– Угадал.

– Книга мертвых из Египта. Прямо из гробницы.

– Ага, из могилы, – невесело усмехнулась Констанция.

– Тебе кто-то ее прислал? – спросил я. – А записка прилагалась?

– Записка?

Я снова полистал справочник.

– Впрочем, все и так ясно. Поскольку их всех уже нет в живых, это означает, что…

– Что и мне тоже пора, – сказала Констанция.

– Стать последней в реестре Книги мертвых?

– Да.

Я вздрогнул и поднял температуру на обогревателе.

– Но это же ужасно.

– Да, ужасно, – сказала она.

– Вообще, телефонные книги – это такая штука… Я, бывает, даже плачу над ними. Во всяком случае, Мэгги так говорит. Они же разные бывают, эти телефонные книги. Все зависит от…

– Еще какие разные, – перебила меня она. – Вот, взгляни…

Она достала из сумки еще одну черную книжечку, поменьше. Записную.

Я открыл ее и прочел: «Констанция Раттиган». Дальше шел адрес ее дома на побережье. А потом, как положено, начинались все на «А».

– Абрам, Александр, Аллен… – Я огласил весь список и перешел на «Б». – Болдуин, Брэдли, Бенсон, Бус…

Я невольно похолодел.

– Это же все твои друзья… Я их всех знаю… знал.

– Вот именно.

– Почти все уже лежат на Форест-Лаун[8]. Хорош блокнотик… Прямо книга погребений какая-то.

– Поверь мне, это в сто раз хуже, чем справочник 1900 года.

– Почему?

– Потому что я собственноручно выкинула ее – сто лет назад. После того сериала – «Голливудские слуги» – я уже не могла вычеркивать имена выбывших. Просто рука не поднималась. А мертвецов в списке становилось все больше. В конце концов я решила, что книжка мне больше не понадобится. Конечно, немного живых там еще оставалось… Но я все равно ее выкинула. И вот теперь, представь, она ко мне вернулась. Я обнаружила ее сегодня, когда пришла с моря.

– О господи, ты еще и плавала в такую погоду?

– Мне без разницы – солнце или дождь. Пришла вечером с моря – а они там лежат – во дворе. Загробный подарочек.

– И никакой записки?

– А что здесь комментировать? Все и так ясно.

– Да уж… – я взял в одну руку фолиант 1900 года, а в другую – записную книжку Раттиган. – Две Книги почти мертвых – да простят меня, если кто там есть живой.

– А они там есть, – сказала Констанция. – Посмотри – вот… И здесь тоже. И еще здесь.

На трех страницах она показала мне имена, обведенные красной ручкой – и рядом с каждым был нарисован крест.

– Они что – какие-то особенные? – спросил я.

– Да, особенные. Смерть их пометила. Крестом – ты же видишь.

– Пометила тех, кто скоро умрет?

– Да! Нет! Не знаю! Но я там тоже есть. Смотри.

Ее имя на первой странице тоже было обведено красным и снабжено крестом.

– Книга мертвых – плюс список тех, кто скоро ее пополнит?

– Вот ты ее держишь – ты ничего такого не чувствуешь?

– Холод чувствую, – сказал я. – Она прямо ледяная.

Дождь стучал по крыше…

– И кто бы это мог учинить такое с тобой, Констанция? У тебя есть какие-нибудь версии?

– Сто миллионов версий… Ну ладно, пусть будет девятьсот. Десятком меньше, десятком больше…

– Не слишком ли широкий круг подозреваемых…

– Для тридцати-то лет? Как бы не маловато…

– Маловато?!

– Они же выстраивались в очереди.

– Надо было не пускать!

– Они все кричали: Раттиган!

– Надо было не слушать.

– Может быть, это сделали баптисты?

– Ох…

– Ну, хорошо. – Она последний раз припала к бутылке и поморщилась. – Ты поможешь мне найти эту сволочь – или двух сволочей, если эти Книги мертвых пришли с разных концов?

– Я не сыщик, Констанция.

– Помню, помню… Как ты чуть не утонул в канале с этим психопатом Шранком.

– Ну и что?

– И как ты лазил на Нотр-Дам вместе с Горбуном из студии «Феникс». Просто мама дорогая…

– Надо поспать. Утро вечера мудренее…

– Вот еще – поспать! А кто будет обнимать старые кости?

Она вдруг схватила обе Книги мертвых, подбежала к двери и распахнула ее с явным намерением забросить их прямо туда – в разверстую черную пасть стихии.

– Эй, подожди! – крикнул я. – Если я захочу тебе помочь, они мне понадобятся!

– То-то же! – Она закрыла дверь. – Ну что – теперь в кровать и обниматься? Только без физкультуры…

– Да у меня и в мыслях не было, – сказал я.

Глава 3

Ровно в два сорок пять чудовищная молния ударила в землю рядом с нашим бунгало. Это было похоже на взрыв. Думаю, все мыши в стенах передохли.

Раттиган так и подскочила в кровати.

– Спаси меня! – завопила она.

– Констанция… – Я вглядывался в темноту. – Ты к кому обращаешься – к себе самой, к Богу или ко мне?

Вперед