Дайте мне белые крылья - страница 14

– Хватит уже! – резко и нервно отвечал он. – Все нормально, а твои переживания только утомляют!

Но вечно так продолжаться не могло, и однажды вернувшись с работы практически в полночь, он долго сидел на кровати, собираясь мыслями и нервно потирая ладони и подбородок. И сказал все как есть. Наконец-то хватило мужества, смелости не придумывать ничего и рассказать правду. Тяжелую, горькую, но все же правду. Гульназ отказалась от всего, что он предлагал. Никакая помощь не нужна! Если хочет видеться с сыном, мешать она не будет. Но на ноги сына она поставит сама! И сама сможет сделать из него человека! А от него требуется только не забывать о сыне.

Время – лучший судья и величайший мудрец. Оно и покажет, сколько стоит каждое сказанное вслух слово. Все оказалось брошенными на ветер обещаниями и пустыми клятвами, сил которых не хватило даже, чтобы начаться. Азат так и не увидел отца. Он знал, что Талгат уехал в другой город, то ли из-за работы, то ли по просьбе новой жены, желавшей как можно скорее прервать его связь с прошлым и погрузить в счастливые годы совместной жизни. И даже зная его адрес, имея несколько старых фотографий, на которых любой дурак заметил бы невероятное сходство, Азат так и не решился набрать записанный в старом блокноте номер. Обидно все-таки за маму… За ее непростую, по-женски так и не сложившуюся жизнь…

Но мама выдержала шквал осуждений и разговоров, и не смотря ни на что смогла вырастить сына: учился он в хорошей школе, закончил хоть и не лучший университет, но зато сам, без чьей-то помощи и поддержки. А потом устроился на работу и принес первую зарплату. В тот день Гульназ долго не могла прийти в себя и плакала от счастья, а Азат гордился, что наконец-то сможет помогать маме. Не всю же жизнь ей пропадать на заводе и оставлять там драгоценное здоровье.

Вот только теперь все это воспоминания. Моменты из прошлого. Случившееся когда-то давным-давно. Закроешь глаза – и видишь все как наяву, а откроешь – ничего нет. Нет мамы и нет ее счастливой улыбки. Вокруг только стены и пыль на полках.

Он нашел сваренный на выходных суп, поставил греться на плиту, включил YouTube погромче, где одна за другой играли песни из вчерашнего плейлиста. Походил по комнате, подошел к фотографии на стене, где они стояли с мамой, а он держал свой диплом, красный и стесняющийся показывать радость и восторг. Прошло два года, как не стало мамы. Сначала простая простуда, а затем грипп, который ухудшил и без того сломленное работой здоровье.

– Не оставайся в этом мире один! Одному здесь нельзя, сынок! Ни в коем случае… – сказала она буквально за пару минут до того, как ее не стало.

И в первый год он воспринял все буквально. Убивал время в барах и дешевых ресторанах. После работы мчался на очередную встречу или тусовку: сначала с коллегами, затем с одноклассниками, а порой даже непонятно с кем. И в большинстве своем всегда возвращался не один. Но разве это имела ввиду мама? Разве не о другом одиночестве говорила она? Азат погладил кончиками пальцев пожелтевшее стекло и поставил фотографию обратно. Как жаль, что теперь с мамой нет поговорить  и не рассказать ей, как ему сейчас непросто.

В среду на крыше не было никого. Звезды не светили так ярко, как в день встречи с Дианой, а луна только росла и превращалась в себя настоящую. Ветра не было, и можно было бы просидеть тут наверху хоть всю ночь, ну или хотя бы дождаться, когда отпустит бессонница. Азат сидел на стуле, отбросив телефон в сторону, и перелистывал старые книги. За неделю он успел пройтись практически по всем, что хранились в коробках. Некоторые пришлось даже починить: страничный клей высох и перестал держать страницы, местами выпали листы, а обложка выцвела и выглядела как старый кусок картона. И запах был другой. Особенно у тех, что были на самом дне – что-то затхлое, старое и никому не нужное. Интересно, случается ли такое с людьми? Что будет с тобой, если ты будешь никому не нужен и затеряешься на дне какой-нибудь коробки?