Медведица издала жалобный скулёж, пузом грохнулась на запачканную её же кровью траву и начала стремительно уменьшаться. Она быстро превращалась в голую волосатую старуху. Тёмные короткие человеческие волосы покрывали даже её спину, руки и сморщенное лицо с длинным носом, лиловой бородавкой над верхней губой и жёлтыми глазами. Последние быстро теряли злой блеск и становились обречённо-печальными.
Кажется, старуха понимала, что с такими ранами ей не выжить. Рука сломана, на спине громадная рана, обнажившая позвоночник, а из правого бока, где находилась печень, продолжал торчать мой меч.
– Чудовище повержено! – торжественно сказал ректор и приобнял за талию Рыжую, довольно оскалившую зубки.
– Не я тут… чудовище, недоумки… – просипела старуха, пуская кровь, и вонзила затухающий взор в Рыжую. А та будто потеряла над собой контроль. Она сжимала и разжимала кулаки, а её сахарного цвета клыки заметно удлинились.
– Аннаэль, – не очень громко сказал я, указав взглядом на перекосившееся от злого торжества лицо Рыжей. Её клыки продолжали торчать, а пальцы сжались в кулаки.
– Кто? – вопросительно изогнул бровь улыбающийся граф. Видимо, он забыл, что сам же назвался этим именем.
– Вы! – выдохнул ошарашенный Бульдог, тоже заметивший, как изменилась физиономия девки. Его волосатая лапа покрепче сжала рукоять топора, чьё зазубренное лезвие покрывала кровь. Она лениво стекала по стали и тягуче капала на траву.
– А-а-а, – сморщил лоб ректор и виновато улыбнулся. И лишь затем он глянул на Рыжую. – Господи, боже мой!
Граф испуганно отпрыгнул от обнажённой девушки, словно она превратилась в гадкую склизкую тварь с гноящимися глазами и выпадающими изо рта жирными червями.
– И что же мы будем делать? – усмехнулась краем рта Рыжая, оглядев всех нас кровожадным взглядом хищных глаз.
– Идите своей дорогой, сударыня, – лихорадочно протараторил ректор, медленно сунув руку в карман, где у него лежали патроны. Хотя… нет у него там патронов. Из пары десятков найденных в сумке патронов только двенадцать были револьверными. Граф же как раз столько раз и выстрелил в медведицу.
– Я уйду, а вы будете преследовать меня? – прошипела вампирша. Ну, а кем же ей ещё быть?
– И в мыслях не было, – подал я голос и вытащил из тела бабки свой меч. – Ты честно облапошила нас, прикинувшись невинной овечкой.
– Угу, – вставил своё веское слово Бульдог, лихорадочно облизав толстые губы.
– Какие разумные воины, аж подозрительно… – улыбнулась красотка и вдруг с дикой скоростью метнулась к графу. Тот в ужасе выпучил глаза, разинул рот и попытался оттолкнуть вампиршу, но та уже с леденящим жопу воем вонзила клыки в лебяжью шейку ректора. Он запрокинул голову и закричал, забившись в неожиданно сильных руках вампирши, словно птичка, попавшая в силки.
– Тварь! – зло выдохнул я и запустил в Рыжую «стрелу».
К сожалению, вампирша избежала моей магии, отскочив от рухнувшего на траву ректора. От второй «стрелы» она тоже уклонилась довольно легко, а затем пулей помчалась прочь, насмешливо бросив напоследок:
– Выбирайте, воины: или преследуйте меня, или окажите помощь вашей остроухой хозяйке. И помните, что без помощи она умрёт!
Я зарычал, раздираемый гневом. Аж в глазах потемнело. Эта сука уже второй раз накуканила меня! Нет, я точно вобью осиновый кол в её сердце, но потом… сейчас надо помочь графу.
Голозадая вампирша с ядовитым смешком исчезла во мраке леса, а мы с Бульдогом метнулись к ректору. Его грудь судорожно вздымалась, глаза закатились, а всю шею покрывала кровь.
