В глазах нападающих парень выглядел излишне напыщенным. Они по старинке, прилипшей к ним еще в далеком СССР, силой разведывали так ли крут метросексуал.
Олег бы и сам при виде пятерых потерялся, а напыщенный не осознавал суровость ситуации, что удар в скулу разве подразнить. Парень двадцати пяти лет отроду же вырос в другой стране, где уличным стычкам отводили крайне мало времени. Необученного защищается ждала боль и разочарование.
Насмотревшись по государственным каналом о безопасности в столице, он наделся что полиция угомонит разнузданных, а та, занятая съемом денег у незащищенных мигрантов, не спешила показываться на горизонте. Недожавшись отпора, давали секунд двадцать на «помахать» парнишке. Поняв, что он беззащитен, ударили разом, кто куда. На удивление парень в момент подкосился и присел, опираясь на портплед, но не упал.
– Насуп, – небритый в серой куртке из полиэстера громко выплюнул кличку, что обозначала приказ действовать.
Мужик в черной толстовке выбил портплед. Парню запечатал кулаком в ухо, из отверстия показалась кровь.
– Плеха. – снова обратился носитель серой куртки, к другому, в белой бейсболке. Тот ударил в спину парня и, не дав жертве открыть рот, четвертый, наголо бритый, не дожидаясь приказа, ударил наотмашь парня по лицу.
В вагоне кроме Олега, похожего на стильную отбивную парня и банды никого не наблюдалось. У Олега зачесались ладони, нимб подгонял развлечься. Хотя маньяком-женщиной и не пахло.
На парня сразу накинулись, выворачивали карманы, снимали часы и золотое кольцо, порвали рубашку, чтобы добраться до цепочки на груди. Она блеснула платиной и ушла от хозяина в грязные лапищи преступников.
За секунду Олег добрался до оравы, на ходу доставая из сумки через плечо вакидзаси, короткий сорокасантиметровый меч. Объятые агонией от снятия сливок с пассажира метрополитена, в надежде спустя час сбагрить драгоценные металлы и часы в ломбард и, как перед расстрелом загулять, не заметили, как им сносили головы. Как на тренировке Олег рубил крупные баклажаны, арбузы и дыни. Обезглавленные тела падали, расчищая путь к избитому. Тряска старого вагона, износившего амортизаторы, заиграла головами. Постучала ими и раскидала словно шары на бильярде. Пацан без сознания распластался на том полу, что напомнил салон Дэу, что отнесла Олега с черноглазым к болоту для омовения.
Меч купленный в Японии в лавке Мастера Не Знающего Огорчения затупился, разрезая мышцы и позвонки.
Олег, прошедший не традиционное обучение техники кодатидзюцу, убийством нарушив принципы школы Тэнсинсё дэн Катори Синто рю, не раскаивался. Его обучал изгнанный из нее за многократные нарушения, в настоящий момент спивающийся русский парень Роман Пушкин. А значит наказание грозило не ему, а Роману.
Школа крепко исповедовала умение победить соперника, не применяя оружие. Рома же прошедший два уровня подготовки поставил под сомнение чрезвычайно строгие критерии и далее не прошел отбор.
Не до испечённый мастер запугивал, что за ним могут прийти представители школы и наказать, от того Олегу надо платить больше, а на занятия приходить реже.
Олег резким движением стряхнул с меча человеческие останки, вернул его в ножны, сложил меч в сумку, вернулся на прежнее место и вышел из вагона, как двери открылись. В вагон ни входили. Нимб надежно прикрывал. В висках стучала кровь, обзор стал хуже, темнело. Дыхательное упражнение помогло вернуться в строй.
