– Если маленький – червонец, большой – стольник, – ответил заметно похрабревший Арнольд.
– Да нет, маленький. Если вечером к вам такая же компания пристанет…
– Отстреливаться? До последнего патрона?
– Нет. Передайте, вот эту записку.
– И что за прикол?
– Игра такая. «Ночной дозор» называется. По-нашенски «Encounter». Поиск ночью. Квест, одним словом.
– А что в записке? Вдруг там шифровка какая «Алекс – Юстасу» или еще того хуже.
– Смотрите. Ничего криминального нет.
Она развернула свернутый вчетверо листок. На нем коряво так было написано: «Следующий кусок карты в мусорных баках у автовокзала».
– Это шутка такая? Ниче себе заданьице! Пока найдешь ее там ночью… И что, есть желающие? Я лучше черную кошку найду в темной комнате или в стоге сена.
– Надеемся, не найдут, хотя… Предыдущую в Каме спрятали на дне – нашли. А до того на телевышке…
– Вот почему всё время по телевизору надпись была «По техническим причинам передачи временно прекращены»! – догадался Люлипупенко. – Даже жена обратно в квартиру пригласила каналы настроить…
– А еще до того в машине инкассаторской «Росинкас».
«В газетах потом писали: "Группа дерзких преступников совершила ночное разбойное нападение на сбербанковский броневик. Странно то, что все купюры оказались на месте (естественно, кроме тех, которые под шумок разобрала охрана), но всё перевернуто вверх дном"», – вспомнил Арнольд пересказ прессы в изложении Шуры Киселькова.
– Издержки игры.
– Не! Я рисковать за просто так не стану.
– Как вы сказали: «за просто так»?! А если десять рэ?
– За десять блей я даже руку из кармана не выну!
– Сколько?
Люлипупенко испытующе посмотрел на глазастую дозорную:
– Пять… Черт с вами!…надцать…
Вот откуда фантики на пиво.
8.54
Секретарша Люси полировала ногти. Пришатались Проктер и Гембл.
– Сами здесь?
– Здесь. Но у него делегация. Ждали вас, искали. Сейчас придется подождать.
Увидели лак для ногтей.
– На спирту, – констатировал Гембл.
И всё! Нету лака. Вслед за лаком исчезли и мастера.
* * *
Кисельков споро запрыгнул на подножку трамвая.
– Проездной, – помахал он распечатанной на струйном принтере и аккуратно заламинированной бумажкой.
«Шут с тобой, – сделала утвердительный вид кондукторша, в прошлом сметчица проектного института. У самой сын кондыбасился в сельхозе. – Все ваши уловки знаю».
В вагоне трамвая было не продохнуть. Абсолютное большинство – студенты. Половина спала, кто на сиденьях, кто, повиснув на поручнях. А кто на коленях таких же заснувших пассажиров. Причем многие с раскрытыми конспектами лекций. «Сон за книгой – лучший отдых», – висел когда-то плакат на дверях читального зала университетской библиотеки.
После остановки «Драмтеатр» на пустое место рядом с Кисельковым плюхнулся подозрительный мужик.
Из его сумки торчали рыбьи хвосты.
– Не кусаются? – спросил Шура.
– Замороженные – нет, а так – да.
– Что за запах такой? – крикнула кондукторша из дальнего конца вагона. – Кто тут рыбу тухлую везет?
Все посмотрели на Киселькова, потому как попутчик с рыбой выскочил на предыдущей остановке.
– Че все на меня смотрите? Я окромя одной тетрадки и ручки ничего не везу!
– А куртка и брюки, смотри? Всё в слизи!
– Спелеолог он – вот и вывозился в пещере, поди, в рыбьей икре, – раздался чей-то знакомый голос.
– А ну, соплеолог, вываливайся из общественного транспорта, пока я тебе не помог, – взъярился клыкастый детина, приобнявший кралю с филфака.
