– Что? – спросил Макс.
– Оно так сильно бьётся, – ответила Агнета и сама прижалась к нему.
Потом она взяла на веранде плед, закуталась в него от ночной прохлады, и они с Максом долго сидели на скамье-качалке под балдахином.
– Марта не увидит нас. Она крепко спит, потому что соблюдает строгий режим. Всю жизнь, – произнесла Агнета, уютно расположившись в объятиях Макса.
– Вообще-то неправильно слушаться тебя с первого дня. Но ты искренний, поэтому я верю тебе.
– А ты сама не чувствуешь притяжения ко мне?
– Я чувствую, но…
– Что? Тебе не понравились мои поцелуи?
– Понравились. Однако поцелуи и притяжение… этого мало. Люди должны не просто чувствовать, а еще и мыслить.
– Чувства – это один из способов интуитивного мышления. Не знала? И они часто намного рациональнее четких знаний.
– Да… я помню, эрос и танатос… влечение к жизни и продлению рода, подсознательный выбор и все такое. Но есть еще и жизненный багаж, нравственные установки.
– Могу сказать только одно – сознательно я не способен предать человека, которого люблю.
– Верю. Но это не значит, что ты будешь во всем понимать этого человека и не начнешь давить на него, пытаясь заставлять жить по своей мерке.
– Буду давить на любимую женщину, но лишь с целью защитить, буду заставлять ее быть осторожной и благоразумной и всегда думать о самосохранении. Так я понимаю свою ответственность перед той, которую полюблю.
***6
Агнета хотела выпроводить Макса за калитку, но он направился к дому.
– Максим… ты что, не идешь домой?
– Нет. Хочу сегодня остаться с тобой.
– Но бабушка… она не поймет.
Однако Марта, бесшумно стоявшая на пороге своей комнаты во тьме, вдруг вышла на свет и сказала:
– Я пойму.
Агнета изумленно взглянула на нее.
– Разве ты не поняла смысла подарка твоего деда?
– Бабушка! Мне тогда было всего 10 лет!
– Тебе не нравится Максим?
– Нравится… но он сразу захотел встречаться, а это будет означать, что мы – пара.
– Тянуть время и играть роли – притворство. Ты знаешь, как я ненавижу любую фальшь.
– Я не собираюсь делать ничего такого. Просто не хочу теперь расставаться с Агнетой, – сказал Макс.
– Бабушка, он давит на меня!
– Ты лукавишь. Если бы тебе самой этого не хотелось, он бы точно не стал.
– Вы что, сговорились? – смутилась Агнета и быстро скрылась в своей комнате.
– Я верю тебе. Ты сможешь защитить ее и не причинишь ей зла, – сказала Марта Максу и ушла к себе.
Когда Макс вошел в комнату Агнеты, она тут же прижалась к нему, уткнувшись носом ему в грудь:
– Она всегда так… но нельзя же быть такой прямолинейной. Вы оба… словно обнажили меня, а у человека должна быть тайна. Даже не дали мне шанса.
– Твою тайну никто не разгадает. Ни бабушка, ни я, – сказал Макс и подвел ее к большому зеркалу.
– Посмотри на себя. Как можно быть такой красивой, такой восхитительной, нежной, прекрасной, волшебной, безумно притягательной? Как я могу теперь жить без тебя?
– Это все только внешнее. Но моей внутренней сущности, моего внутреннего мира ты ведь совсем не знаешь. А вдруг я коварная обманщица?
– Я чувствую тебя, этого достаточно.
– Чувствуешь? Что это значит? Все люди всегда что-то чувствуют. Некоторые чувствуют ложь, но много просто доверчивых и наивных людей. Некоторые чувствуют чужую боль как свою, некоторые никому не верят, потому что и сами легко лгут. Некоторые влюбляются направо и налево и тут же забывают своих бывших, променяв их на кого-то другого, даже не озаботившись ничем.
