***5
Этим вечером Макс задержался, они с Агнетой сидели возле веранды на участке Марты, а сама Марта ушла спать, поскольку всегда неукоснительно соблюдала режим.
– Я не такая, как бабушка, – рассказывала Агнета, – Могу полночи в интернете зависать или рисовать, если идеи приходят. Скажи, там, где ты учишься, много девушек?
– Ну… есть. В моей группе нас, парней, почти поровну с девчонками. Только вот девчонки… Наверно, специализация влияет. Все они слишком деловые и самодостаточные. Такие, знаешь, «сам себе парень». Никакого желания подкатывать. Для учебы – это хорошо. Не отвлекает. Но теперь мне придется пересадку делать на зеленую ветку метро. Я ж на Техноложке, а ты на Василеостровской будешь.
Агнета засмеялась:
– Если поступлю.
– Ты поступишь! Это хорошо и плохо. Часто встречаться не получится. А я бы хотел.
– Слишком шустрый. Правда, я и сама такая. Мне все кажется, что время слишком быстро несется. Еще вчера ребенком была, а сегодня мне уже 20.
– Трудно было в колледже учиться?
– Да, непросто. Потому что слишком консервативно всё нам преподавали. А такое не хотелось запоминать. Нам все твердили – нужно освоить азы и идти от простого к сложному. Но как же тогда свобода творчества? У нас одна девочка вообще рисовала в манере наивного искусства. Так преподаватели ее постоянно ругали – то не так, это неправильно. А нам нравились ее работы.
– А тебя не гнобили?
– Гнобили? Что это?
– Ну… не притесняли, не ругали?
– И меня ругали за своеволие.
– Агнета, ты уже встречалась с кем-нибудь?
– Да, встречалась. Но мы расстались. Он пытался во всем на меня давить. Поначалу я этого не понимала…
– Ты сказала, что я тебе нравлюсь…
– Максим, давай не будем спешить. Для начала станем просто общаться. Так мы лучше узнаем друг друга.
– Я, когда тебя увидел, еще на фото в интернете… как бы это сказать, сразу спёкся.
– Я не понимаю… спёкся? Что это означает?
– Влюбился. Был сырым, а тут сразу спёкся, как пирожок в печке.
– Ааа, понимаю, идиома? Я вроде бы старательно учила русские идиомы. Мне еще многое предстоит узнать, хотя учителя хвалили мой русский.
– Да, ты хорошо говоришь по-русски. Ну, так что насчёт меня? Я не хочу просто общаться, хочу проводить с тобой много времени. Гулять, обедать в кафе, ходить в кино, на вечеринки. Сама же сказала, что время слишком быстро несётся.
– Понимаешь… я боюсь повторения того, что было с моим первым парнем.
– Я не буду на тебя давить!
– Ты уже давишь. Не заметил?
Макс едва сдерживал сердцебиение:
– Такие вот мы, русские. Собственники. Моё, значит, моё, никому не отдам.
– Разве я уже твоя?
– Хочу, чтобы была моей.
Вокруг них стоял аромат лаванды, особенно сильный от срезанных пучков, подвешенных на перголе для сушки. И только отдельные нотки шалфея иногда улавливал Макс. Он слишком хорошо знал его запах.
Агнета встала, подошла к перголе и начала поправлять свисавшие на ней букетики. Макс также встал, подошел к ней сзади, повернул к себе и начал целовать. Он не мог устоять, ее нежный облик поразил его сразу. Он никогда не встречал таких, как она. С первого взгляда было понятно, что она не способна противостоять даже слабосильному пацану, ее защищала лишь какая-то просто нереальная чистота. Агнета не сопротивлялась, только слегка уперлась узкими ладонями Максу в грудь.
– Твоё сердце, – произнесла она, улучив момент, когда он сделал вдох и на мгновенье оставил ее губы.
