И не только в этом дело, Джованни, а в том, что мир вещей – это не пир души. Ведь душа тянется к прекрасному, к высокому штилю поэзии, к игре кисти Рафаэля и Босха, к путешествиям вокруг света и любованию несравнимой природой. Но нет времени на наслаждение (лишь иногда – лепестки любви), все закручено и выкручено бешеным темпом работы, нежные бифштексы застревают в глотке, небывало прекрасные плечи и блестящие глазки лишь пролетают мимо губ.
Увы.
Спешим и спешим… куда? Возможно, я заблуждаюсь, Джованни, сверху тебе виднее, впрочем, и для меня Сызрань с воздуха казалась милой. Но я все хожу вокруг да около, как блудливый кот вокруг раскаленной сковородки с завлекательной мышью, хотя, будучи проницательным, ты, конечно, усек, что имеешь дело с авантюристом, а точнее, с прожженным и хитроумнейшим шпионом. Посему, пока мы еще не встретились в райских кущах или на пути к ним, видимо, стоит чуть-чуть расширить монолог о себе, не слишком усердно вешая лапшу на уши, но и не умаляя собственных заслуг перед человечеством.
Немного истории, ибо на ее фоне жизнь всех нас, блуждающих огоньков, становится более ощутимой. Ах, извини, я вполне допускаю, что то, что представляется мне уникальным и значительным, покажется тебе мелочью, посему пробеги быстренько вперед к 1917 году, когда у нас произошла революция, нечто вроде того, что свершилось во Флоренции при тебе. Тогда народ одолел грандов и даже расселил многие их семейства среди пополанского мелкого люда, впрочем, тебе хорошо знакома это бессмысленная и непрерывная борьба между нобилями, гонфалоньерами, гвельфами и гибеллинами, черт бы их всех подрал!
В октябре 1917-го у нас воцарился Владимир Неистовый, между прочим, человек достаточно просвещенный, затем страна сотряслась и облилась кровью от беспощадных войн и от топора Иосифа Грозного, которого сменил Никита Беспокойный. Правил он упрямо и непредсказуемо, но был свергнут Леонидом Стабильным, который вдул в страну так много стабильности, что она распухла от самодовольства и показухи, как пузырь, дабы потом разорваться на части – точно так же взлетела и рухнула Римская империя. В наше время принято преуменьшать деяния Леонида, однако, народ его воспел: «Если женщина красива и в постели горяча, это личная заслуга Леонида Ильича». При Леониде на должность шефа КГБ был назначен Юрий Премудрейший, который бросил на это святое дело и весь свой ум, и неистощимую энергию, порешив спасти державу и восстановить былое величие.
Юрий Премудрейший – мой Учитель, мой царь и бог. Я знал этого кристально чистого человека в очках, дорогой Джованни, я служил под его началом, я верил ему, как самому себе, это был пылкий романтик с холодным обручем трезвомыслия, сжимавшим его душу. По одержимости его можно сравнить с монахом Джироламо Савонаролой, а по хитроумию – с философом Никколо Макиавелли. Вряд ли Юрий Владимирович войдет в историю – она беззвучно смолотила тысячи подобных доблестных мужей, но позволь мне, досточтимый Джованни, открыть тебе одну тайную страницу, ставшую роковой для моей слишком просторной родины.
Начнем ab ovo, от яиц Леды.
В тот мрачноватый февральский вечер 1983 года (представляешь, сколько временных верст нас разделяет? Как написала гениальная Марина Цветаева: «Целую вас через сотни разъединяющих верст!»), через год после смерти Леонида и восхождения на его пост Юрия, я, будучи уже на преждевременной пенсии, сидел в своей двухкомнатной квартире, что в номенклатурном доме близ Миусской площади, и безучастно смотрел телевизор. Не завидуй мне, дорогой мессер, поверь, что твои кукольные театры, серенады на улицах, публичные бани, масленичные игры, чувственные танцы, когда дам опрокидывали прямо на землю, хороводы и маскарады гораздо больше дают душе, чем этот безмозглый ящик, в котором изгаляются политики и актеры. Итак, телефонный звонок. Я снял трубку.
