Ближе к вечеру барон, не заезжая на постоялый двор, вылез из пропылившейся пролетки перед домом Предводителя, проследовал внутрь и приказал провести к страдальцу. Картина представилась презабавнейшая. Добротно откормленный Предводитель лежал на не менее добротно взбитой постели, рядом, развесив свои неухоженные крылья в обе стороны, стояла явно скучающая и погруженная в себя Корчея в каком-то драном платье явно с чужого плеча и периодически тюкала болезного пальцем по кумполу, вызывая очередной приступ.
Сыщик из коридора смотрел на все это действо в изрядном изумлении. Вообще-то, если подумать, Лихорадки от подобных процедур в радости должны быть, а эта сестричка аки барщину отрабатывает. Что за чертовщина??? Так и не замеченный задумавшейся Корчеей, он вошел в комнату, наконец, обратив на себя ее внимание.
– О, Ведающий! Появился, наконец. Пошли, поговорить надо! – Корчея напоследок посмотрела на Предводителя и отвесила ему знатный щелбан, на сей раз уже с явным удовольствием. Полюбовавшись на куда более сильный приступ падучей, Корчея сложила крылья поплотнее и направилась к выходу.
– Ну и что это за представление? И зачем тебе понадобилось Договор нарушать? – поинтересовался сыщик, устроившись вместе с подозреваемой в тени раскидистого вяза напротив дома.
– Чем ругаться, сначала выслушай. – спокойно сказала Лихорадка и начала повествование.
На дальнем краю уезда, недалеко от Волги жил-проживал один помещик. Неведомо, что уж там он не поделил с соседом, но в суд обращаться не стал, а затеял, начитавшись научных и магических книг, пакости чинить. Начал заражать животных всякими хворями и отпускать пастись к соседу, чтоб, значится, тот заболел, а еще лучше – помер. Сам защитился амулетами, но со стороны соседа и заболевшие и умершие были. А в последние дни вообще за сибирскую язву взялся. Поскольку тянется все это не так уж давно, то статистика уезда еще ничего не показала, а как покажет, так всенепременно кто-то вроде уважаемого барона заявится. И не факт, что это будет Ведающий. Скорее наоборот, служака, с ног до головы обвешанный амулетами, в принципе не способный в чем-то разобраться, зато дюже старательный. В итоге корень проблемы останется, а местная нечисть ни за что ни про что поимеет кучу неприятностей и озлобится. Со всеми вытекающими. И она, Корчея, как и сестрички ее, весьма и весьма сомневается в том, что такой вариант развития событий так уж нужен Тайной канцелярии и Императору. История сия барона крайне огорчила, но не внесла ясности в ситуацию с потрясенным Предводителем.
– А он сам виноват! – неожиданно заявила Лихорадка в ответ на логичный вопрос.
– В смысле? – удивился тайный сыщик, никак не ожидавший такого обоснования. Уж чего-чего, а виктимного поведения со стороны сего пекущегося о здравии собственной тушки немолодого дворянина он никак не ожидал.
– В прямом. Мы, когда того заразного гада обнаружили, то попросили местную ведьму сходить власти оповестить. А он ее и слушать не стал. Попросили вторую – пообещал собак спустить. Ну вот, пришлось мне этим делом заняться. И пусть радуется, что мне, а то Невея за такое оскорбление хотела с ним лично разобраться. Еле убедила, что от меня в данном случае толку больше.
– Да уж, история… – задумчиво протянул барон. – Давай-ка прокатимся к вашему злодею.
– Так вечор уж… – не менее задумчиво проговорила Лихорадка.
