Дела любви I том - страница 2

Тайная жизнь любви находится в сокровенном, она непостижима, и она также имеет непостижимую связь со всем существованием. Как тихое озеро глубоко погружается в сокрытые источники, которых не видел ни один глаз, так и любовь человека погружается ещё глубже – в любовь Бога. Если бы на дне не было источников, если бы Бог не был любовью, то не было бы ни тихого озера, ни человеческой любви. Как тихое озеро тёмными водами зиждется на глубоком источнике, так и человеческая любовь таинственным образом зиждется на любви Бога. Как тихое озеро приглашает вас созерцать его, но его тёмное отражение мешает вам смотреть вниз сквозь него, так и таинственное происхождение любви в любви Бога не даёт увидеть её источник; если вы думаете, что видите его, то это зеркальное отражение, обманывающее вас, как будто бы то, что просто скрывает более глубокий источник, и есть истинный источник. Как хитроумный тайник, чтобы полностью скрыть тайник, выглядит как дно, так обманчиво выглядит глубина, которая лишь скрывает ещё большую глубину.

Так сокрыта жизнь любви; но её тайная жизнь сама по себе является движением и имеет в себе вечность. Как тихое озеро, как бы спокойно оно ни лежало, на самом деле является проточной водой – ибо разве нет на дне источника? – так и любовь, какой бы тихой она ни была в своем сокрытии, всегда находится в движении. Но тихое озеро может высохнуть, если его источник когда-нибудь иссякнет; жизнь же любви имеет вечный источник. Эта жизнь свежа и бесконечна; никакой холод не может заморозить её – она слишком горяча для этого; и никакая жара не может изнурить её – она слишком свежа в своей прохладе. Но она сокрыта. И когда Евангелие говорит о том, что эту жизнь можно узнать по её плодам, разве не означает это, что не следует нарушать и беспокоить этот тайник; что следует отказаться от наблюдений и открытий, которые только «оскорбляют духа»4 и замедляют рост?

И всё же эта сокрытая жизнь любви узнаваема по плодам, более того, это нужда любви – чтобы её узнавали по плодам. О, как прекрасно, что то, что обозначает величайшую нищету, в то же время означает величайшее богатство! Нуждаться, быть в нужде и быть нуждающимся – как не хочет человек, чтобы о нём так говорили! И всё же мы говорим как о высшей похвале, когда говорим о поэте, что ему «нужно писать стихи», об ораторе, что ему «нужно говорить», о девушке, что ей «нужно любить». Увы, даже самый нуждающийся из когда-либо живущих, если у него была любовь, насколько богата была его жизнь по сравнению с жизнью просто бедного человека, который прожил всю свою жизнь и никогда ни в чём не испытывал нужды! Ибо в том и состоит величайшее богатство девушки, что она нуждается в возлюбленном; в том и состоит величайшее и истинное богатство благочестивого, что он нуждается в Боге. Спросите их, спросите девушку, была бы она так же счастлива, если бы могла с таким же успехом обойтись и без возлюбленного; спросите благочестивого, понимает ли он или желает ли, чтобы он мог с таким же успехом обойтись без Бога! То же самое и с распознаванием любви по её плодам, которые, как говорят, появляются на свет при правильных отношениях, что опять-таки означает её богатство. Это было бы величайшим кошмаром, если бы в самой любви действительно было внутреннее противоречие, которое любовь предлагает скрыть, предлагает сделать её неузнаваемой. Это похоже на растение, которое, ощущая в себе энергию жизни и благословение плодородия, не осмеливается дать о себе знать, и будет, как будто благословение – это проклятие, хранить его при себе, увы, как тайну своего необъяснимого увядания! Поэтому это не так. Ибо если даже одно конкретное проявление любви, пусть даже удар сердца, будет изгнано любовью в болезненное сокрытие, то та же самая жизнь любви всё равно найдет новое выражение и будет узнаваема по плодам. О, вы, безмолвные мученики несчастной любви! То, что вы страдали, вынужденные скрывать любовь из-за любви, действительно остаётся в тайне; вы никогда не раскрывали её, так велика была ваша любовь, принесшая эту жертву: и всё же ваша любовь была узнаваема по её плодам! И, возможно, драгоценными стали именно те плоды, которые созрели в безмолвном огне сокрытой боли.