– Смешно, – сказал он. – Про налоги ты это смешно заметил… Нет, Ромео, не в налогах дело. И даже не столько в самих коммерсантах, сколько в тех кругах, которые стоят над коммерцией.
– Разговор идет о бандитах, я правильно понял?
– Назовем их криминальными элементами, так более благозвучно. Заправляет в Поляне некто по кличке Жан-Жак, причем заправляет так умело, что у него весь город по струнке ходит. Дисциплина железная, подкопаться под систему Жан-Жака очень трудно, по крайней мере мне это так и не удалось, хотя я предпринимал для этого ба-альшие усилия. Трое моих людей так и не вернулись из этого города, хотя они были далеко не мальчики, прошли огонь и воду и привыкли прищучивать и не таких героев, как этот провинциальный умник. Последний из них связывался со мной четыре дня назад и с тех пор как в воду канул. Не повезло ему в этот раз… Это я так решил поначалу: не повезло, но потом понял, что дело вовсе не в везении. Жан-Жак действительно большой умник – мне не удалось узнать о нем решительно ничего. Неизвестны ни методы его работы, ни связи, ни дальнейшие планы – да что там планы, я не смог даже выяснить, кто скрывается под этой кличкой и каков он из себя, этот Жан-Жак. А слухи на этот счет ходят самые разные. Кто-то говорит, что он страшный урод, а кто-то наоборот – молодой красавец. Слышал я, что он карлик, и что он невероятных размеров великан, а кто-то говорит, что он вообще – баба, но на самом деле никто его так и не видел воочию. Одно я могу сказать точно: он очень умный человек. И, что самое главное – он точно знает свое место. Забрав в свое подчинение Поляну-на-Озере, он и носа не кажет в соседние города, и уж тем более к нам, в Питер…
– А что же тут плохого? – поинтересовался Ромео. – На мой взгляд, это абсолютно честно. Хотя, конечно, я не специалист в этом вопросе…
– Да, на первый взгляд все это выглядит абсолютно честно, ты подметил правильно. Но в наше время нельзя отгородиться от остального мира, и к тому же это нельзя сделать так, чтобы об этом не стало известно всем и каждому. Тем более нельзя убивать людей (моих людей, я имею в виду) и надеяться, что за них не начнут мстить.
– Полностью с тобой согласен, – быстро вставил Ромео. – Жан-Жак плохой человек. Сволочь. Я могу уйти?
– Не говори ерунды. Разве ты еще не догадался, для чего ты мне понадобился?
– Кажется, догадался… – вздохнул Ромео. – И не скажу, чтобы мне очень нравилась твоя идея… Ты хочешь, чтобы я отправился в Поляну-на-Озере?
– Да, Ромео, я этого хочу.
– Ты хочешь, чтобы я нашел для тебя Жан-Жака?
– Да.
– Ч-черт! – выругался в сердцах Ромео. – Именно этого я и боялся… А что, если я откажусь?
– На этот случай у меня есть два варианта: либо сдать тебя правосудию, либо похоронить на дне Финского залива. Ты какой вариант предпочтешь?
Вздохнув, Ромео почесал затылок. Он не стал говорить, что оба варианта его не устраивают – это было и так понятно.
– А ты не боишься, что я соглашусь, но по пути в Поляну-на-Озере попросту сбегу?
– Я вообще ничего не боюсь, Ромео. И потом: мне вовсе не хочется, чтобы ты действовал по принуждению – это отрицательно скажется на качестве твоей работы. Ты будешь заинтересован в этом деле так же, как я.
– Да ну? Верится с трудом… И в чем же будет моя выгода?
– Во-первых, сразу по завершении этого дела я верну тебе твой саквояж и даже найду западного покупателя на твою икону. Есть у меня на примете один человечек, большой любитель раритетов, сдвинутый славянофил из Гётеборга. Это выгодный и очень надежный канал, можешь мне поверить. Я честный человек.
