– Шевелись, – невозмутимо сказал человек- гора. – Надо спешить.
– Ты читать умеешь? – спросил Ромео.
– Умею. А что?
– Нет, ничего… – Ромео постучал пальцем по табличке на борту: «Просьба пассажирам оставаться на месте до полного спуска аппарели».
Но Гурзуф только хмыкнул и снова подтолкнул Ромео вперед. Повсюду почти одновременно запыхтели автомобильные двигатели, загудели сигналы, нетерпеливый инкассаторский броневик, желтый с продольной зеленой полосой, тронулся с места и, непрерывно визжа клаксоном, попер вперед, несмотря на то что дорогу ему преграждал старенький «Москвич». В «Москвиче» заматерились, яростно вращая руль. Не желая угодить под колеса броневика, Ромео прижался к борту. Гурзуф тоже.
Когда сошли на причал, Ромео отошел под один из пестрых зонтов, где продавали холодный лимонад, и подозвал Гурзуфа. Перебросив через плечо свой огромный пиджак, тот подошел, не переставая ухмыляться.
– Я вижу, нам надо договориться раз и навсегда, – сказал Ромео, потыкав Гурзуфа пальцем в грудь. Но поскольку грудь того находилась почти на уровне лба Ромео, жест этот получился не очень убедительным. – Жираф приставил тебя ко мне только затем, чтобы я не сбежал в решающую минуту. Но он пообещал мне столько, что сбегать теперь для меня нет никакого смысла. Поэтому и твое присутствие рядом со мной совершенно не обязательно. Твое дело начнется, когда я закончу свое, понял? Поэтому договоримся так: я сейчас отправляюсь заниматься своим делом, а ты займись поисками гостиницы – нам надо будет где-то переночевать… Почему ты ухмыляешься, Гурзуф?
– Потому что номер в гостинице Жираф забронировал еще вчера, по телефону. Гостиница «Озерная», номер 218, можно воспользоваться в любой момент. Будут еще какие-то распоряжения?
– Черт! – Ромео бросил на столик перед продавцом мелочь и получил взамен стакан колы без соломинки.
Избавиться от такого балласта, каким был Гурзуф, в ближайшее время не представлялось возможным. А он так рассчитывал покинуть остров на этом же пароме. Похоже, однако, что придется торчать здесь целые сутки до следующего парома.
– Хорошо, – сказал Ромео. – Но предупреждаю: если ты не будешь в точности выполнять все, что я буду тебе приказывать, я немедленно звоню Жирафу. Не думаю, что ему понравится жалоба на то, что ты мешаешь мне работать. Чем быстрее и точнее ты будешь исполнять все мои приказы, тем быстрее мы покинем этот город. Мне он не нравится. А тебе?
Гурзуф пожал плечами, скривив свои толстые губы.
– Нет, наверное…
– Вот видишь. Значит, задерживаться здесь нет резона ни тебе, ни мне. А потому поторопимся…
Большим глотком Ромео выпил колу, выплеснул остатки под ноги и быстро направился к стоящему неподалеку автобусу.
– Ты куда? – тут же остановил его Гурзуф. – Возьмем такси.
Со вздохом Ромео повернулся. Упер руки в бока.
– Ты, кроме Питера, где-нибудь еще бывал? – спросил он устало.
– Бывал, – гордо ответил Гурзуф.
– Где?
– В Стокгольме.
– Ах, в Стокгольме! Ну, тогда заткни свою пасть и делай, что я говорю… Здесь тебе не Стокгольм и даже не Питер. Это маленький провинциальный город, и жизнь тут несколько отличается от той, к какой ты привык. Ты видел, что написано на стене?
– На какой стене?
Ромео взял его за челюсть и повернул голову к дебаркадеру, где поблескивала на солнце надпись: «Поляна – столица мира!» Гурзуф шепотом по слогам прочитал, а потом еще какое-то время пытался осознать смысл написанного. Вероятно, это ему так и не удалось, потому что, закончив шевелить губами, он спросил:
