– Я сделаю все, чтобы вы покинули страну, – пообещал Борис Уланов. – Это нужно для проекта. Этого же хочет моя жена. Она требует от меня гарантий соблюдения тайны усыновления. Это в моих силах. По документам мальчик будет записан как наш родной сын. Я и моя супруга воспитаем его, мальчик получит искреннюю материнскую любовь… и мою отцовскую.
Прошло три долгих года, отягощенных сомнениями, страданиями и отчаянием, прежде чем Винсент Гарднер вернулся в Москву и усыновил трехлетнего малыша. Далее свершилось удивительное по тем временам чудо; весной 1961 года Мария Уланова получила разрешение на выезд за границу, села с Винсентом и сыном в самолет и прилетела в Лос-Анджелес, где как супруга американского гражданина со временем получила вид на жительство в США.
– Дальше в основном мои домыслы, – продолжала Мариэн. – Полагаю, что после смерти приемных родителей Марк каким-то образом узнал о своей настоящей семье. Возможно, сам Борис Уланов оставил ему какие-то письма. Еще в конце пятидесятых он сообщил мне, что тесты показали удивительный результат, способности мальчиков сильны даже для близнецов, но развить их сможет только тот из них, который останется в программе. Он будет и приемщиком, и активатором, тогда как другой сможет передавать и принимать лишь на подсознательном уровне. Я подозреваю, что наш архимаг – сильный медиум.
– Да, он… – Рита замолчала и отвела взгляд, – он не говорил, но я знаю.
Мариэн с пониманием улыбнулась.
– Вы с Дианой родились в Москве. Марк, очевидно, желал соединить наши семьи, ради этого пошел на манипуляцию братом и внушил ему идею о поиске божественной жемчужины. Были и другие сны, которые Альфред, склонный к мистическому объяснению вещей, воспринял как откровения и уверовал в существование девочки. Он говорил, что видел во сне здание Елизаветинского приюта в Архангельском переулке и от него также во сне путешествовал к детскому приюту, где находится его будущая дочь. В течение нескольких месяцев эти сны на одну и ту же тему с вариациями были регулярны. Уже тогда я начала понимать, что они исходят от Марка. Винсент не был в курсе всего этого, но неожиданно для меня поддержал сына в его желании лететь в Россию. Мой покойный муж что-то знал… – Мариэн замолчала, видя, как внучка с пониманием кивнула. – Тебе что-то об этом известно, милая?
– Видимо, речь идет о пророчестве, – уклонилась от прямого ответа Рита. – Точнее сказать пока не могу.
В глазах и уголках губ Мариэн появилась эфемерная улыбка. Рите показалось, что ее сговор с Альфредом не является для бабушки секретом, однако она полагается на их благоразумие, поэтому не желает расспрашивать. Мариэн жестом дала понять внучке, что согласна с ней.
– Эрика поначалу восприняла идею усыновления девочки как подвох. Она решила, что у мужа есть русская любовница. После того как Альфред привел доказательства того, что перед помолвкой был в Италии, а не в России, Эрика успокоилась, но сказала, что отправится вместе с ним. 27 мая 1993 года, в восемьдесят четвертый и последний день рождения Винсента, молодые появились в нашем доме с малышкой на руках. Пожалуй, все, кроме меня, удивлялись тому, как Диана похожа на Альфреда. В том, что Марк – ваш родной отец, у меня нет сомнений.
– Моя мама Полина Уланова, – уверенно заявила Рита, – она рассказывала мне подробности. Беременность протекала сложно, врачи опасались за жизнь мамы, поэтому отец обращался к знахарке.
