Дельфиния II - страница 40

Могла ли Любовь создать миф о гневливом старце, запретившем вкушать плоды с древа познания? Исключено, ведь искренняя и жизнеутверждающая любовь не насаждает невежество ради превосходства, никогда не прогонит дитя из дома и не принесет его в жертву. Перед любовью равны все: властители и подневольные, богатые и нищие, мудрецы и невежды, праведники и негодяи, верующие и атеисты.

Любовь вне разума слепа, трагична, калечит себя и других. Играя со смертью, она отрекается от жизни, вместо того чтобы порождать ее. Эта острая грань любви легко перерастает в религиозный фанатизм и ненависть к иноверцам. Еще безумнее любовь по-дьявольски, ее не чувствуют, ею занимаются; это не любовь души, а страсть плоти к наслаждениям, как правило, запретным, извращенным, грязным, порой кровавым, убивающим в людях человечность и саму способность любить.

Нас окружают бесчисленные запреты Разума, который строит логические связи, учитывает выгоду и потери, устанавливает порядок и правила. Если бы их не существовало, жить стало бы страшно, но вопрос «Чьи правила лучше и для кого?» всегда злободневен, а проблемы обычно проистекают из паразитизма тех, кто берется создавать правила для всех остальных. В конечном итоге все дьяволическое опирается на идею жития за чужой счет.

Разум, утративший связь с Любовью, соблазняется этой паразитической идеей, стремится возвышаться, унижая других, и выстраивает иерархии на праве обмана, где выше всегда те, кто создает ложь, а ниже те, кто в нее верит. Лукавые служители бога и поклонники дьявола давно знают – чтобы лишить мужчину свободы, нужно выжечь из его головы инакомыслие, а пустоту заполнить догмами; чтобы лишить свободы женщину, достаточно опорочить ее чувственность, и неважно, как именно это будет сделано – ханжескими запретами или поощрением распутства; и то и другое самоубийственные крайности. Увлекая женщину в эти полюса, мужской мир рвет ее на части и от этого неизбежно расколется сам.

Все старания Разума понять Любовь преследуют цель контроля над нею; все попытки Любви почувствовать Разум сводятся к стремлению нарушать его порядки. В этом одно из наших женских предназначений – искривлять прямые до тошноты логические коридоры, чтобы они не порождали гениального зла.

Так стоит ли женщине слепо верить мужским богам?

Мариэн перестала читать и взглянула на внучку, ожидая ответа.

– Я думаю, не стоит, – решительно сказала Маргарет. – А дьяволам – тем более.

– Иного ответа я не ожидала, милая, – Мариэн закрыла томик с мемуарами наставницы Проклятой девы. – Магистрали патриархального бога и подземные тоннели его противника не приведут тебя к желаемой цели. Но какова, по-твоему, эта цель?

– Мне нужен рубин Артемиды.

– А Диане необходим опал Коры-Персефоны. Кто же из вас прав?

– Нам нужны все семь самоцветов?

– Да, милая. Семь камней Гептады дадут вам божественную силу женского начала, ныне утраченную стараниями всех мужских богов и дьяволов вместе взятых; придется осилить третий, альтернативный путь, который Мелания назвала горной тропой эволюции божественного в женщине.

– Мужская сила намного действеннее и работает безотказно, – упрямо возразила Маргарет.

– Женщина, которая рассуждает и действует как стрела, направленная в цель, эффективна в игре на мужском поле и по мужским же правилам, но не более, чем сами мужчины. К тому же она для них предсказуема, ведь о прямой логике мужчины знают все, это их способ познавать мир. Все роковые особы умели ставить мужскую логику в тупик. Женская алогичность – вот что поистине завораживает и пугает мужчин! Самые гениальные из них уже поняли, что новейшие научные открытия делаются на стыке логики и антилогики, таковы, например, корпускулярно-волновой дуализм и теория относительности.