Я, конечно, не стал ему говорить, что хоть и перелистывал “роман-газету” до конца, но рассказов вообще не читал, и лишь дипломатично заметил:
– Но у тебя получилось тоже удачно…
– Да, – согласился он. – Получилось, как по нотам, самому удивительно.
В один из последующих вечеров я самым внимательным образом прочитал рассказ “Зельзеля” из книги “Шесть колонн”, и с той поры всякий раз, когда вижу этот сборник либо встречаю где-либо упоминание о нем, невольно вспоминаю Володю…
А ведь столько лет уже прошло!
Глава 4 Начальник полустанка
В дни отдаленной уже прорабской молодости довелось мне строить линию электропередач в одном из наиболее глухих районов Средней Азии – в Каракалпакской автономной республике. Во всякой глубинке существует своя «дыра». В Каракалпакии это плато Устюрт, ландшафт которого – готовая декорация для киносъемок фантастического фильма о какой-нибудь безжизненной планете с подходящим названием Солончаковая Пустошь. Здесь нет ни рек, ни ручейков, ни даже крохотных родничков, ни иных природных источников воды. Не увидишь ни птицу в небе, ни джейрана на дальнем холме. Нет здесь ни саксаулов, ни верблюжьей колючки, ни тех оазисов, которые встречаются даже в самых безводных пустынях мира.
Плато – тоже пустыня, только не песчаная, а гипсовая – с огромными проплешинами такыров и солончаков, пустыня, еще менее приспособленная для жизни, чем соседние пески Каракумы и Кызылкум, которые после Устюрта могут показаться цветущим садом.
Однако же именно этот гигантский гипсово-глиняный стол, приподнятый могучими силами природы над окружающей местностью, давал кратчайший выход из глубинных районов Средней Азии в европейскую часть единой тогда страны.
Через Устюрт пролегли нити газопроводов, а затем и железная дорога Кунград – Бейнеу.
Высоковольтная трасса, которую предстояло построить моей бригаде, как раз и предназначалась для электроснабжения инфраструктуры восточного участка новой железнодорожной магистрали.
Рельсы уже были уложены на всем протяжении, но регулярное движение поездов еще не открылось.
Ближайший населенный пункт – городок Кунград, лежавший у самого подножья плато, на плодородной земле, с высокими деревьями, густой травой и возделанными огородами, городок, откуда начинался асфальт, находился в доброй сотне километров от нашего стана, или в трех часах езды на грузовике-вездеходе по классическому, абсолютному бездорожью.
Наш маленький лагерь – два жилых вагончика на колесах и вагончик-склад – разместился на разъезде под названием, если мне не изменяет память, Ак-Чалак.
По другую сторону от новеньких, девственно чистых рельсов, нагретых неистовым солнцем до синевы, красовалась «резиденция» начальника формировавшегося полустанка, а проще – путевого обходчика.
Это был невысокий, щупленький, но чрезвычайно подвижный русский старик, который, несмотря на адское пекло, с подчеркнутой гордостью носил черную железнодорожную форму и фуражку с эмблемой путейца. Вверенный ему разъезд он называл «станцией», а себя, естественно, величал «начальником станции».
Вторым обитателем этой самой глухой из когда-либо виденных мною «станций» была его жена – дородная, рыхлая и весьма добродушная старуха, щеголявшая в цветастом синем халате и матерчатых тапочках на босу ногу.
Увидев впервые эту пару, более естественную для русской провинции, чем для азиатской глухомани, я невольно подумал о тех путях, что ведут человека по жизни, вопреки его мечтам и надеждам.
