– Все, что вы видите… Лишь фальсификация, подделка. Не более того, – сказал мистер Холмс.
– Что за бред? – воскликнул инспектор Лестрейд.
– Инспектор, а вы объясните произошедшее всего лишь ритуальным убийством? Разве это не бред? – усмехнулся мистер Холмс.
– Не более, чем ваше предположение. Вынужден отказаться от той точки зрения, мистер Холмс, что вы достойный уважения, умный молодой человек, – ответил ему инспектор Лестрейд.
– Тогда предъявите хоть какие-либо доказательства к вашей рабочей гипотезе, инспектор, – мистер Холмс был на удивление спокоен.
– Что ж, я могу и поделиться, если вы поделитесь своими, – задумчиво произнес инспектор Лестрейд.
– То есть у вас все-таки есть сомнения?
– Да вот! Вот они доказательства! – указав на лужу крови и останки Хампти, воскликнул инспектор Лестрейд. – Зачем еще нужно так издеваться над убитым? Разве убийца не желал принести жертву? Мне только это на ум приходит…
– Поэтому вы порой и попадаете впросак, инспектор Лестрейд, – спокойным тоном заметил мистер Холмс. – Кому мог принести жертву мистер Кинтсли, раз вы подозреваете его? Посейдону? Нептуну? Тритону? Вряд ли бы кто из них сподобился помочь мистер Кинтсли в его финансовых проблемах. Обычно богам нет дела до таких мелочей…
– Я католик, – мрачным тоном произнес я.
– Совершенно не важно, – отмахнулся мистер Холмс. – Инспектор, ну почему вы не можете, точнее, не хотите принять то, что вас искусно водят за нос?
– Почему же? – неожиданно усмехнулся инспектор Лестрейд. – У вас это вполне неплохо получается.
– У меня – несомненно, – с некоторой гордостью ответил мистер Холмс. – Но преступник играет с вами.
– Вы продолжаете утверждать, что здесь произошедшее нечто большее и иное, чем убийство? – спросил инспектор Лестрейд.
– Да. И раз вы не хотите этого принять, то я вам докажу! – мне показалось, или у мистера Холмса наконец начало иссякать терпение.
– Каким же образом? – спросил я.
– Да вот же! – воскликнул мистер Холмс. – Доказательство у вас перед глазами! Что не так с этой рукой? – спросил он.
– Ну… – поморщился я. – Она какая-то неестественная. Ее словно вырвали, а не отрезали…
– Именно! Неестественная! – засмеялся Холмс, перехватил руку Хампти обеими руками, напрягся… раздался мерзкий хруст, и он сломал ее пополам. – Она искусственная!
Я закашлялся, с трудом сдерживая новые рвотные позывы. На инспекторе Лестрейде тоже лица не было. А мистер Холмс изумленно смотрел на нас. Мне даже показалось, что мистер Холмс не понял, что он сейчас сделал.
Он разломал руку бедняги Хампти пополам. Над моим уже мертвым боцманом и так поиздевались преизрядно, но то, что совершил мистер Холмс… Это просто не укладывалось у меня в голове. На какой-то миг у меня даже возникло подозрение, что именно мистер Холмс причастен к произошедшему на шкафуте моей шхуны. Потому что он, без сомнения, был безумен. Только такой человек, по моему мнению, мог поиздеваться над телом убитого без малейшего сожаления.
– Наверняка вы сейчас думаете, что я безумен? И совершенно лишен человеческих эмоций? – неожиданно спросил меня мистер Холмс.
Я не нашелся, что ответить и просто молча кивнул.
– Мистер Холмс, прекратите. Иначе мне придется вас арестовать… – в отличие от меня, у инспектора Лестрейда было что сказать по поводу поведения мистера Холмса.
– И на каком же основании? – едва ли не веселым тоном поинтересовался мистер Холмс у инспектора Лестрейда.
