– Га́зис ху́ста, лэль нис и́стис, ларис уса́фа, году́ни фар вэ́йгисен хенэ́н, вэйгисона́й моло́р до́йас нис молэ́, вэйгиса́ни ажата́ни дойас нис гамэ́…
Он осекся, почувствовав, что наговор не работает. Было еще неклассическое «заклятие отсутствия нежити», но пока он пытался вспомнить его формулировку, ему пришла в голову другая мысль. Жестокая и, без сомнения, безнравственная, но рациональная. Раз уж лич уже овладел сознанием Льерта, то не стоит ли провести тот самый обряд? Это было бы нарушением закона о некромантии – никакого согласия на подобное Льерт не давал, а риск несчастливого исхода был выше, чем от попыток просто освободить его от влияния нежити… но с другой стороны, если не подействовал универсальный наговор, то что подействует? Наговор против привидений? Против мар? Против баньши?
Велх заколебался. Ради очистки совести попробовал простой наговор «тень, знай свое место», но с тем же результатом. Тенью эта нежить не была в любом случае. Время текло почти осязаемо. Некромант вытащил лежащего без сознания ученика на середину комнаты, уложил по линии восток-запад и бросился в кабинет за книгой – нужное заклинание он наизусть не помнил. Бегом вернулся в спальню с книгой и тремя свечами. Ночная рубаха стесняла его, и он потратил время на то, чтобы снять ее и натянуть штаны.
Поджигая свечи от упавшей и расставляя их, он подумал, что Стрижу повезло. Если бы лич завладел его разумом чуть раньше, он умер бы к утру, пока его учитель спал бы. А так – у него есть неплохие шансы выжить. Велх быстро перелистал трактат до нужной страницы. Или попробовать еще наговоры?
– Держись, – сказал Вагарта беспамятному Льерту.
Проведение обряда означало риск и для него, перебирать же наговоры для некроманта было относительно безопасно – но чем больше попыток колдовства сорвется, тем «расшатаннее» будет пространство чародейства, и тем меньше шансов на успех следующего колдовства. Вагарта вгляделся в узкое лицо Стрижа, бледное настолько, что видны были темные полосы от сбритых ликосов. А еще, конечно, можно бросить все и бежать. Как там Льерт говорил? «Вопрос личной совести». И, кстати, профессиональной гордости.
Велх закрыл глаза, прочувствуя ситуацию. Судя по всему, на души Стрижа «подсела» лэль хустиста Тойса. Процедура требовала распознавания всех душ, отделение «души-памяти» жертвы, помещение на ее место таковой нежити, разговор с вопрошаемой тварью и возвращение всего в нормальное состояние. Времени готовить «ловушку душ» не было, придется обходиться своими силами…
Сомнения снова вернулись. Велх сжал кулаки: не думать. Не заглядывать далеко. Делать – сперва одно, потом второе. Словно идти над пропастью по тонкому мосту, шаг за шагом, не глядя вниз.
– Придется рискнуть, – пробормотал он.
Льерт дернулся, на губах его запузырилась слюна. Время сомнений истекло. Вагарта положил ладонь на грудь Стрижа, вслушался в ритм его сердца, входя в транс. Перед внутренним взором некроманта развернулась палитра душ Льерта. Ни цветов, ни звуков как таковых тут не было, но человеческое сознание переводило ощущения в привычную форму. Вот «неделимое семя», стержневая душа, вот – «душа-магия», сильная, здоровая, хотя и простоватая. Остальные души путались, пока Велх не сообразил отделить сначала душу Тойса. Его «душа-память» казалась грязно-серой рваной лентой, куском древнего полуистлевшего савана.
