Читать онлайн Лали Аморале - Дело о перевоспитании или Черноглазая проблема инспектора Атохи

При моем появлении в зале судебных заседаний повисла такая тишина, что было слышно, как стучат по паркету маленькие каблуки туфель. Ладно, я специально вдавливала пятку в пол посильнее, чтобы хоть чем-то разбавить это унылое сборище. По мере того как я шла по проходу, головы поворачивались, а стоило миновать ряд — за спиной начинались перешептывания.

Я выпрямила спину и подняла голову повыше. Уже представляла заголовки утренних газет: «Младшая Нарден снова опозорила семью», «По стопам дяди. Преступница Нарден опять попала под суд». Они никогда не отличались разнообразием. Я встала перед возвышением.

Оттуда послышалось сухое покашливание, а потом хруст пергамента. Судья Танкред деловито перебирал листы, как будто не знал, с чего именно начать. Потом привстал и окатил меня презрительным взглядом.

— Госпожа Нарден, ваш внешний… — он внезапно махнул рукой и плюхнулся обратно на стул. — Впрочем, это неважно. Кто-то представляет ваши интересы?

— Нет, господин Танкред. Я сама по себе.

От семейных денег я отказалась очень давно. А что касалось связей… Скажем так, в славном Фейгарде не осталось человека, который рискнул бы своей репутацией и взялся защищать меня. Кстати, Танкреду об этом было известно. Ему просто нравилось каждый раз подчеркивать этот факт.

— Ева Нарден с особым цинизмом…

Да, да, да. Я едва не зевнула, слушая, как старый хрыч зачитывает приговор. Он делал это не впервые, поэтому писклявые нотки и бесконечные нотации меня уже не трогали.

— … помешала работе многоуважаемого господина Теодора Атохи, главного следователя Её Величества и главу Магического Инспектората.

Я не смогла сдержать довольную ухмылку и взбила руками густую копну волос. Дядя Фейн на суде улыбался, буду и я. Взгляд остановился на небольшой хрустальной пирамидке в центре зала. Солнечный свет падал на нее и распадался на яркие лучи. Прозрачная легкая конструкция казалась такой неподходящей для этого места, и мне нравилось наблюдать за ней.

— Хватит красоваться, госпожа Нарден! — бедный судья даже побагровел от возмущения.

Вместо этого я послала ему воздушный поцелуй и улыбнулась. За спиной послышались гневные шепотки: «нахалка», «какое безобразие». Для меня не было секретом, что все люди в зале считали меня отъявленной дрянью. Так повелось еще с учебы в академии.

Дочь двух талантливейших магов королевства оказалась посредственностью и бездарностью. Маму чуть удар не хватил, когда выяснилось, что я не могу читать руны. Еще бы. Стелла Нарден была личным рунологом Её Величества.

Дальше — больше. Какие бы заклинания я ни пыталась воспроизвести, выходила полная ерунда. Профессора плевались, а отец — личный заклинатель Её Величества — устало качал головой. Что ж, мне оставалось стать только личной занозой в заднице Её Величества. И со своей ролью я великолепно справлялась.

— Если вы думаете, что ваша внешность поможет вам избежать наказания, то серьезно ошибаетесь! — не унимался судья.

«Красивая, но глупая», — услышала я однажды за своей спиной. Стоило обидеться, но вместо этого я впервые задумалась: может быть, в этом и есть мое спасение? В роскошной фигуре и завораживающих чертах лица? У меня было всё, чтобы стать главным объектом ненависти женской половины академии. Безупречные ноги, густые волнистые волосы, зад, на который пялился даже девяностолетний зельевар, и идеальные губы.

И я пользовалась своей красотой направо и налево. Обольщала, расставляла сети, дурила. Последний раз получился особенно эффектным. Господин министр был так «поражен и восхищен» моей красотой, что совсем позабыл о том, что женат. Я ему, разумеется, напомнила об этом. На главном столичном балу сезона.

Кто же знал, что Калист Грот — ключевая фигура в расследовании Теодора Атохи? Губы расплылись в довольной улыбке. Я знала. И сделала это специально. Больше десяти лет назад Теодор Атохи упрятал за решетку моего дядю — единственного человека, который продолжал поддерживать неудачницу блистательной семьи Нарден. И он за это еще поплатится.

Я медленно повернулась, находя взглядом ищейку. Тот сидел на втором ряду со скучающим видом и тоже смотрел на пирамидку. Мою пирамидку! Я отвернулась.

Перед глазами стоял день, когда дядю забирали. Тогда главный следователь Её Величества был моложе. Дядя пару раз упоминал его при мне и называл молодым волчонком. Он как будто бы не испытывал к Атохи неприязни, в отличие от меня. Считал его достойным соперником, тьфу, ты!

Я помнила и равнодушный взгляд ищейки, и тот жест, которым он решил судьбу дорогого мне человека. Изящное движение длинных пальцев, и Фейна Нардена заковали в цепи, чтобы потом предать суду. Его магические способности заблокировали. А из этого самого зала за измену короне увезли на край земли. По крайней мере, тогда северная граница королевства казалась мне именно такой.

— Отдаете ли вы себе отчет, госпожа Нарден, какой вред наносят ваши поступки обществу?! Вы — взбалмошная выскочка! Глупая, самоуверенная!

Можете не стараться, господин Танкред, за последние годы я слышала в свой адрес столько оскорблений, что мою кожу теперь и стрела вряд ли пробьет. У меня была одна цель: вытащить дядю из темницы. А уж кто и что при этом обо мне подумает — дело десятое.

— Лентяйка, которая не смогла освоить даже базовую магию!

А вот это было больно. Знал бы судья, сколько слез я пролила. Как изводила себя днями и ночами, пытаясь подчинить магические токи. На память о тех днях мне остались шрамы на теле и письма родителей, в каждом из которых читался немой укор.

Я повела плечом, стараясь превратить визгливый голос судьи в ничего не значащий шум. Наверняка меня снова ждали обязательные работы где-нибудь на южных полях. Судья считал, что это худшее наказание для такой вертихвостки, как я. Несколько месяцев возиться в грязи, под палящим солнцем, без красивых нарядов и толп поклонников за спиной. Я не пыталась его переубеждать.

Мне нравилось трудиться. Монотонная работа, запах земли, нагретой солнцем. А главное — куча времени, чтобы продумать следующий шаг.

— … но в этот раз я не буду столь благосклонен, госпожа Нарден!

Что? О чем это он? Я вынырнула из своих мыслей и начала прислушиваться к словам судьи. Танкред говорил что-то об «искуплении через перевоспитание». Я нахмурилась. Это был древний и покрытый плесенью обряд.

Когда-то в старину человека, преступившего закон, могли отдать другому на перевоспитание. Для этого выбирался кто-нибудь уважаемый и достойный. Оба получали так называемую Печать Служения. Вот только это наказание не использовалось уже лет сто, а то и все двести. Зачем судья о нем говорит?

Старик привстал со своего места, костлявыми руками сминая листок с приговором. Его глаза под кустистыми седыми бровями сверкнули торжеством. Откуда-то сбоку повеяло холодком дурного предчувствия.

— На основании статьи 12 кодекса Магической дисциплины госпожа Нарден приговаривается к «Искуплению через перевоспитание». Наставником этой юной леди назначается многоуважаемый господин Теодор Атохи, главный следователь Ее Величества королевы Ахрасимии. Срок наказания — не определен. Печать Служения подлежит наложению незамедлительно в зале суда.

Люди от удивления повскакивали со своих мест, вокруг поднялся невообразимый шум. А я превратилась в камень. Нет. Этого просто не могло случиться. Только не со мной. Уж лучше бы он приговорил меня к смертной казни.

Когда в мою сторону устремились два ритуальных мага в алых одеждах, я попятилась назад.

— Не подходите ко мне, — просипела, выставляя перед собой ладони.

— Госпожа Нарден, не нужно устраивать из суда цирк. Оголите плечо и дайте поставить печать! — рявкнул Танкред, из красного становясь багровым.

Ну уж нет. Чтобы я по доброй воле стала фактически рабыней человека, отнявшего у меня дорогого человека? Я развернулась, готовая бежать, драться, использовать свою магию, не поддающуюся контролю. Что угодно, только не это!

С обеих сторон меня крепко схватили, заламывая руки за спину. Я завизжала, молотя ногами воздух. Знаю, это выбивалось из образа холодной стервы, который я годами создавала. Но от отчаяния и ужаса я готова была рыдать.

Третий маг уже стоял рядом с ищейкой. Атохи скинул свой плащ и подставил плечо, чтобы ему нанесли печать. Я продолжала кричать и брыкаться, пока меня тащили по проходу. Использовать стороннюю магию в момент нанесения печати маги не могли, поэтому удерживать меня им пришлось голыми руками. Надеюсь, огромные синяки будут долго напоминать им о Еве Нарден.

Плечо обожгло. Я зашипела, но меня тут же отпустили, швырнув на пол. Носом я практически ткнулась в черные сапоги ищейки. Я не двигалась. Краем глаза заметила, как взметнулись и исчезли алые мантии, сделав свою подлую работу. Черные сапоги тоже не шевелились.

От унижения и яростной борьбы с магами щеки горели. Я оттолкнулась от пола и медленно поднялась, встречаясь лицом к лицу с Теодором Атохи. Он дернул высокий ворот черной сорочки и слегка повернул голову.

— Мой магмобиль у входа. Ты его узнаешь.

Сказав это, ищейка развернулся и пошел к выходу. Зал суда уже практически опустел, поэтому я провожала взглядом спину, одиноко двигавшуюся по проходу. В голове мелькнула мысль: надо бежать. В эту же секунду Атохи как бы невзначай поднял правую руку. В лучах заходящего солнца мелькнул артефакт сдерживания. Такие применяли надзиратели на обязательных работах и, похоже, подобный прилагался и к моему обряду искупления.

Я выругалась про себя. Ненавижу. Нужно было идти, но ноги будто приросли к полу. И этот мужчина будет меня перевоспитывать?! Судя по взгляду, которым Атохи меня наградил, он бы с большим удовольствием избавился от меня.

Магмобиль я действительно узнала сразу. Черный, как безлунная ночь. На боку красовалась позолоченная эмблема Инспектората: две гончие, прыгающие в разные стороны. Я так сильно выпрямила спину, что лопатки почти встретились. Дернула дверцу и нырнула внутрь.

Ведомственный магмобиль оказался достаточно просторным. Две лавки, обитые мягкой тканью, стояли друг напротив друга. Для удобства здесь были еще и подушки, поддерживающие спину. Впрочем, такой роскоши, как расслабленно откинуться назад, я не могла себе позволить. Стоило мне сесть, как Атохи ударил ладонью по перегородке.

— Можем ехать.

— Как скажешь, шеф! — раздался из-за перегородки бодрый голос водителя.

Магмобиль загудел и мягко тронулся. Не будь я в таком разобранном состоянии, обязательно оценила бы последнюю модель. Старые трогались так резко, что кишки прилипали к спине.

Ищейка несколько минут не скрываясь рассматривал меня. Его взгляд задумчиво скользил по моему лицу, плечам, рукам. Спустился ниже. Юбка чуть ниже колена не укладывалась в нормы приличия, но мне нравилось приводить в ужас блюстителей морали.

— Нравлюсь? — спросила я насмешливо, впрочем, не ощущая ни капли веселья.

— Нет. У меня не настолько дурной вкус, госпожа Нарден.

Я с такой силой сжала кулаки, что ногти больно впились в кожу. Это даже хуже рабства. Хуже всего, что можно было придумать. Я просто не представляла, как буду общаться с ним, а тем более подчиняться его указаниям. Судья сказал, что срок наказания не определен, а это означало, что он будет зависеть от Атохи. Когда ищейка решит, что я исправилась, тогда я и буду свободна. То есть никогда.