Жирный развлекался – рисовал на ручке кресла кружки величиной с десятицентовую монету скрюченными от старости пальцами. Однако глаза его еще не раскрылись, поэтому распоряжаться балом продолжал я.
– На сколько, по-вашему, вы сможете снизить цену этого драного агрегата на колесах? – спросил я.
– До пятисот тысяч псвевдо-долларов, – ответил Браннер. – Короче, примерно, до пятисот прежних долларов, которые были до начала инфляции в 1932 году, когда обесценились деньги.
– Только пятьсот тысяч псевдодолларов! – воскликнул я.
– Конечно. Даже после второй мировой войны новенькая французская «2СУ» продавалась за 333 доллара, а это самая долговечная машина из всех, какие когда-либо производились. Высоты, которых промышленность достигла за последние полвека, позволяют нам создать автомобиль намного лучше и не намного дороже.
– Ну, – фыркнул я, – теперь такие цены, что вы не сможете купить даже сталь для машины с такой ценой.
– Вместо стали мы используем новые пластмассы. Прочнее стали, нержавеющие и не требующие покраски. Кроме того, нарочитой старины не будет. Возможность делать такие детали, которые не износятся, пока не износится сама машина, а также ее аккумуляторы, появилась давно.
Я присвистнул, затем, обращаясь к Браннеру, спросил:
– Слушайте, Чак, вернемся к этой одноразовой бандуре. По какой цене вы будете принимать претензии? Допустим, отвалилось колесо. И владелец захочет получить новую «Рапчед Рэт»?
– За пятьдесят тысяч псевдодолларов. Независимо от состояния машины. Если сможете доставить ее в один из гаражей «Рапчед Рэт», то за сумму, равную пятидесяти старым долларам, получите новую «Рапчед Рэт».
– Не может быть! – недоверчиво заметил я. – И сколько времени действует эта гарантия?
– Вечно, – ответил Олдисс. – И модель никогда меняться не будет. Мы позаимствовали страницу из книги истории «Фольксвагена» по этому вопросу, разве вы не знаете? Они сконструировали первого «Жука» перед развязанной Гитлером войной и продолжали выпускать его почти полвека. У нас не будет ежегодного косметического обслуживания. Никто из владельцев не узнает, сколько соседскому «Рэту» – полгода или десять лет. Они будут выпускаться с расчетом долговечности на неопределенный срок. «Бэркеты» Штутца, выпущенные до первой мировой войны и хорошо обслуживаемые, можно было увидеть на дорогах семьдесят лет спустя. Неужели мы не сможем выпускать «Рапчед Рэт» с такой же долговечностью? Такие же качества сделают ее самой ходовой машиной в стране. Мы наводним рынок.
– Черт побери, погодите-ка минутку, – запротестовал я. – Что будет со всеми теми машинами, которые вам вернут? Разве кто-нибудь будет покупать, если можно взять новую «Рэт» всего лишь за полмиллиона псевдодолларов?
В игру снова вступил Кларк.
– Продав свою одноразовую машину, вы не обязательно получаете новую «Рапчед Рэт». Скорее всего вы получите исправленную, хотя может случиться, что вам достанется и совершенно новая. Видите ли, все детали будут полностью взаимозаменяемыми. Берем другую страницу «Фольксвагена» по этому вопросу. Например, мотор «Жука» крепится всего лишь четырьмя болтами. Вы можете пригнать машину в гараж «Фольксвагена», и за несколько минут ваш двигатель снимут и поставят новый. Именно этим и будут заниматься наши гаражи. При поступлении сданного автомобиля мы полностью обновим его до такого состояния, когда его не отличишь от нового, и снова выбросим в продажу.
