– Ну вот, все-таки сглазила, и под моими дверьми спальню устроили. Неужто кто из соседей пытался вернуться домой, да так нажрался, что до комнаты не дополз? Нет, жилье надо искать все-таки другое. Марина открыла дверь пошире, с усилием отодвинув ею ноги лежащего, забросила в прихожую авоську с хлебом и молоком и выглянула на площадку.
– Ну, посмотрим, кого принесла нелегкая.
Пьяных Марина не боялась. Знала: эти безобидны, пока спят. Другое дело, когда еще не наклюкался до чертиков, но уже ничего не соображает, считает себя самым умным, сильным и неотразимым.
…Еще, когда она только устроилась на работу в больницу, туда однажды прибежал один такой в окровавленных штанах. Обливаясь слезами и вмиг заполнив луково-водочным перегаром весь приемный покой, он что-то невразумительно орал, тыча в лицо дежурному травматологу некий комочек, напоминавший фаланги ампутированного пальца. А потом вдруг потерял сознание.
Травматолог понял все раньше остальных, Марину оставили в приемном покое, а хлопца на носилках укатили в операционную.
Выяснилось, что в этот и два предыдущих дня он обмывал с друзьями очередную зарплату. Потом друзья, подустав, захрапели вокруг стола. Бедолага же оказался более стойким и пошел объяснять свои достоинства соседке. Та не оценила их прелестей и довольно резко объяснила непрошеному гостю, куда ему следует идти. Разгоряченный паленой водкой герой одной рукой схватил соседку за волосы, другой – кухонный нож, лежавший рядом на столе, и, приставив острие клинка к горлу непонятливой соседки, потребовал, чтобы она немедленно занялась оральным сексом.
Что думала в эти минуты соседка, Марина так и не узнала. Точно было известно лишь одно: остатки откушенного мужского достоинства были предъявлены дежурному травматологу, который, к сожалению, не был специалистом в области микрохирургии и поставил другие цели: вывести больного из шока, остановить кровотечение и хоть немного успеть выспаться перед завтрашним обходом…
Марина, дернув за плечо, попыталась перевернуть алкаша с бока на спину, чтобы посмотреть на его физиономию (какой-никакой, а если сосед, то нечего ему валяться на холодной лестнице, пусть лучше в прихожей в себя приходит). Но мужик показался каким-то странным: не бормотал недовольно и невразумительно, не храпел. Этого человека, похожего на бомжа, она видела впервые.
«Слава богу, не наш». Марина хлопнула мужика по щеке. Ноль эффекта, только голова безвольно откинулась в сторону. Звякнула, покатившись, валявшаяся поблизости склянка от бормотухи.
«Совсем обнаглели, пьют прямо под дверями». Марина отпихнула ногой флакон, вроде как от «Красной шапочки» и кусок газеты с хлебной горбушкой, а затем наклонилась пониже, чтобы все-таки выяснить, в какой степени перепития находится бомж. Она приподняла верхнее веко лежащего. И вдруг поняла, что бомж никогда больше не доберется до своего прибежища, не протрезвеет. Потому что он уже как минимум час мертв.
Хотя во время работы в травматологии Марина насмотрелась всякого и даже будто бы привыкла к чужой смерти, но все равно видеть ее всегда неприятно.
Надо хоть милицию вызвать, чтобы не валялся покойник весь день. Марина огляделась, будто хотела спросить совета у кого-то, стоящего рядом. И тут снова обратила внимание на пакет. Наверное, он был наполнен снедью: сверху рядом с пластиковым стаканчиком из-под колы выглядывали пара морковин и, похоже, помидоры.
