Еще со срочной Алексей помнил, с каким недоверием относились ко всяким заезжим «крючкам»: вы приехали-уехали, а нам здесь служить. Сейчас, по-видимому, ситуация складывалась именно такая. Даже залетчик Вася прятал глаза да отмалчивался. Только буркнул напоследок:
– Вам надо – вы и проверяйте – все равно бесполезно. Один раз склад шмонали, а теперь там все чисто. Кого надо – всех купили…
И ушел, оставив Нертова задумчиво курить, соображая, где же был прокол. Впрочем, прокол был. И это ясно, как божий день: надо было самому присутствовать в хранилище на сверке. Точно.
И вот Алексей под предлогом необходимости проведения дополнительно осмотра (Москва все равно потребует!) в сопровождении понятых и прапорщика Тишко, в ведении которого находился склад, снова на Территории. Понятые перекладывали с места на место ящики с оружием, а Тишко с Нертовым по ведомостям сверяли номера автоматов и винтовок.
Пока шло следствие, Тишко был временно отстранен от несения службы, а формально находился на обследовании в связи с нервной перегрузкой. Видимо, ему придется уходить в другую часть, хотя прокурор уже намекнул Алексею, что дело в отношении Тишко придется прекращать: необходимая оборона, и только.
– А с вами, товарищ старший лейтенант, мы еще разберемся: кто дал право лезть под пули? Мы нужны Родине живыми. Ваша задача – не злодеев ловить, а следы фиксировать. Военные сами должны были захват организовывать…
– Да я же… Он ведь мог начать стрелять. – Алексей безуспешно пытался возразить, хотя понимал, что если уж шеф сел на своего любимого конька («Мы нужны живыми», а по сути: «Ты, дурак, пулю получишь – мне отвечать»), его никакими силами с этого пути не свернуть.
– Идите. Сейчас выполняйте свои обязанности. Читайте кодекс. Проведете баллистическую экспертизу по этому прапорщику отдельно. И побыстрее: чистая необходимая оборона. По этому эпизоду вынести постановление о прекращении дела за отсутствием состава и все силы – на Керимбаева…
Все силы на Керимбаева. Легко сказать. Может, формально Тишко и был прав, но ведь можно было взять солдата живым. Можно.
Когда открывали последний ящик со снайперскими винтовками, Тишко выдохнул:
– Ну, вроде все в порядке. Зря вы не поверили ревизии. Керимбаев, конечно, сволочь, но вряд ли он успел залезть в склад.
– Диктуйте номера. – Алексей злился на себя за затею с повторным осмотром и жалел потерянное время, которое можно было бы потратить на очередной допрос.
– 22–19.
– Отметил.
– 22–20.
– Есть.
– 22–21.
– Следующий.
– Все. Тишко выпрямился. Была последняя.
– А номер 22–22 пропустили? – Алексей посмотрел на Тишко и заметил, как тот переменился в лице. – Где номер четыре двойки?..
Хотя все ящики переставили уже раза по три, снайперской винтовки № 2222 в помещении склада не оказалось…
Нертов составил протокол, прилепил поверх печати Тишко еще свою, прокурорскую, на дверь склада, посадил прапорщика в уазик (придется повторно допрашивать) и поехал докладываться по ЗАС прокурору: придется вешать на часть еще одну «палку».
* * *
Теперь поведение Керимбаева при желании объяснить было можно: утащил солдат сдуру винтовку куда-то в ближайшие кусты, чтобы впоследствии попытаться продать. Разводящий при смене постов мог заметить срыв печати и пообещать разобраться. Или, еще проще, от самого же Керимбаева узнал о краже и, надеясь на скорый дембель, потребовал, чтобы тот вернул оружие. А может, просто решил сам подзаработать, лишив таким образом товарища дополнительных денег – во всяком случае, возникла ссора, и Керимбаев разрядил свой автомат.
