Первоначальная – и единственно возможная – модель раннеиерархического общества состоит во взаимодействии массы и индивидуума, стоящего рядом с ней, как бы вне этой массы. Именно рядом, а не над, потому что на тот момент уровень взаимоотношений не перешёл в плоскость «руководство – подчинение». Вся остальная социальная структура – вторична, она появляется много позже.
Усложнение внутренней жизни общества ведёт к возникновению и развитию всё более сложной системы управления. Если в небольшой группе людей лидер может существовать сам по себе как самодостаточная сила, то с развитием внутренней социальной структуры и межобщинной интеграции у него возникает потребность в помощниках. По мере усложнения системы производства и управления, а также ростом численности членов общины помощников требуется всё больше.
Так образуется немногочисленная каста избранных, сгруппированная вокруг лидера. Сначала в ней нет чёткого разделения функций, но в целом основополагающей тенденцией является то, что эта группа уже не участвует в производственном труде – она живёт за счёт прибавочного продукта, который обеспечивает её существование. И именно с этого момента начинается мощный виток развития религии и её производных – науки и культуры, что было абсолютно невозможным ранее.
2. Заклинатели духов, изгои и воины-звери
Путь Змеи, или В начале было Слово
Горе Израилевым пастырям, которые пасут самих себя! Разве не отару должны пасти пастыри?
Иезекииль 34:2
Духи. С тех пор как появились слово и мысль, человек начал задаваться вопросом о смысле жизни. Об истоках мира и силах, действующих в нем, о том, как избавиться от страданий и бед, в чем причинах удач и неудач, о том, как, наконец, обрести то состояние духа, которое называется «счастьем».[8]
Основой Знания изначально была магия.
Магия вообще не имеет персонифицированного источника среди богов – это свойство самого Мира, составляющие его Силы, и эти разного типа энергии как раз и представляют архетипы различных богов…
Магия породила два антагонистичных и ущербных по своей сути пути познания мира – религию и науку. И то, и другое являются лишь слепым подражанием, особой формой мимезиса, копирующей магические действия древних, но совершенно лишённой способности проникнуть за границу непознанного в силу внутренней ограниченности и догматичности мировосприятия.
Религия лишь тупо повторяет заученные и выхолощенные ритуалы, совершенно не вникая в их содержание. Поднимая на щит слепую веру, она отвергает познание как таковое, абсолютизирует форму, которая полностью заслоняет собою суть. Показательны в этом отношении слова Мартина Лютера: «Разум есть величайший враг веры; он не является помощником в делах духовных и часто борется против божественного Слова, встречая всё, что исходит от господа с презрением.» Зрелая религия впадает в крайний формализм, чему пример – современное христианство, выродившееся в чистую обрядность, за которой не стоит ничего, кроме слепого следования догмам.
Наука же, на словах отвергая не подтверждённую опытом веру, с головой погрузилась в рационализации, породив при этом массу новых догматов, подчас не менее абсурдных, чем те, которые выдвигает религия. Утратив своё первоначальное предназначение, современная наука ушла от эмпирического познания мира в голую теоретику. Учёные мужи, на разный манер повторяя одни и те же заученные фразы, занимаются изощрённым словоблудием, не приносящим ничего нового.
