«Может, я еще и проведу с ней урок-другой, – решил он. – Где-то через полчасика, пожалуй».
После одного лишь жалкого листка коки с известкой ему уже представлялось, что победить «виртуальный» жар его плоти не сумеет и целая толпа девчонок. Недаром, оказывается, так рвался обратно давешний американец. «Интересно, старики тоже испытывают нечто подобное, угодив в мир своих наркофантазий?»
Итак, дальнейшая судьба таинственного гостя – по крайней мере на несколько часов вперед – была решена, и он остался в доме верховного жреца. Первым делом после этого Аталай должен был известить отца Кумари, самого бога Солнца. А тот уже, понятно, не мог поступить иначе, кроме как собрав совет из особо приближенных лиц.
Кумари был чужд такого рода собраний, поэтому он отговорился необходимостью посетить казарму и проверить готовность войска к походу. Предлог был вполне благовидный. Хотя Аталай предпочел бы, чтобы молодой сапана получил куда более ценный опыт обсуждения дела государственной важности и принятия решения, а не бряцал лишний раз оружием.
Сапана Таури принял делегацию в составе Аталая, Уакарана и еще пятерых высших жрецов в малом зале своего дворца, отделанном далеко не так роскошно, как зал для многолюдных церемоний. Но роскошь сейчас и не требовалась, поскольку дело пока не вышло из категории «тайных». Вместе со жрецами пришел и воин, который услышал в усыпальнице шум и отпер ее при помощи оказавшегося рядом младшего жреца. Ни представителей знатных родов, ни посланников от дружественных племен не пригласили, поскольку дело представлялось сугубо частным, не предназначенным для всеобщего ознакомления.
Старому сапане было уже около пятидесяти лет, а утро выдалось прохладным, поэтому слуги приготовили для него горячую ванночку воды из оттаявшего горного снега, сдобренную целебными солями. В эту посудину сапана и погрузил ноги. Ходить ему в последние пару лет было трудно, и если бы не такие процедуры, он вряд ли смог бы самостоятельно передвигаться. А так его даже хватало на то, чтобы десяток раз в году, во время праздников, выйти к народу и постоять на вершине Храма Солнца.
Таури сидел на неудобном троне из красного дерева, отделанном золотыми пластинами в форме различных животных и птиц. Трон был скрыт от посетителей пологом, и видеть сапану мог только Аталай, поскольку расположился крайним на полукруглой деревянной скамье.
Как обычно во время официальных приемов, Таури облачился в праздничную одежду, самой заметной деталью в которой была накидка из меха летучего вампира. Его седые волосы, как и полагается вождю народа, были перетянуты алой повязкой из шерсти, украшенной перьями горного сокола.
– Насколько я знаю, сегодня утром был найден еще один мертвый, – начал Таури дребезжащим старческим голосом. – Что-нибудь удалось узнать? Кто убил его, когда? Тот же самый ночной демон или человек?
– Демон, – отозвался Аталай, чтобы не вдаваться в подробности.
Вздумай он заявить о своих сомнениях, это только внесло бы сумятицу в общее настроение. Не успев толком обдумать новые обстоятельства дела, на высшем совете лучше помалкивать. К тому же убийство совершается уже не впервые, и каждый воин-аймара хоть раз да убивал врага… А вот появление в усыпальнице белокожего человека – воистину чудо.
– Я также слышал, Аталай, – нетерпеливо перешел к главному Таури, – что в усыпальнице моих предков, сынов Солнца, был пойман шпион неизвестного вражеского племени. Почему этот человек еще не казнен? Может быть, это именно он убивал граждан Тайпикала по ночам?
