Ребёнок! Я, святые угодники, дитё человеческое, миленькое, чтоб все ответственные за это от пережора душ сдохли!
Волосы, кстати, ничего были, чёрненькие, не короткие и недлинные, даже не вились. Иначе бы я себе причёску “а-ля блестящая жемчужина” соорудил. Пламенем. Кстати, проверить бы его…
Я вытянул вперёд руку, и над ладонью взвилось голубое свечение. Фью, значит, я небесполезен… Хотя тельце это большой силы не выдержит. Но спалить этих двух кретинов хватит.
Они шарахнулись в стороны, будто мысли читать умели.
– Нельзя, – мысленно сказал голос, и пламя потухло. Я зажёг его вновь. Тут же ошейник засветился и стал сжиматься, появилась Боль.
– Сдаюсь, сдаюсь, нельзя так нельзя, – забормотал я, на всякий случай вслух, главное, чтобы эта мелочь перестала меня душить…
Боль утихла, сияние ошейника перестало ослеплять, я пришёл в себя (хотя уместно ли так говорить, когда тело совсем не моё?) и очутился лежащим на холодном полу, видимо, от боли прилёг. Надо мной стояли всё те же два мужика, нисколько не пытаясь помочь немощному ребёнку, катавшемуся перед ними на полу! Где их совесть, спрашивается.
– Похоже, у него получается, – сказал один из них.
– Да, можно считать эксперимент успешным.
– Рэсс, ты можешь отпустить его.
Меня тут же выкинуло из тела, и я оказался в туманном пространстве. Но теперь я видел то, что видело моё (или всё-таки ещё не моё?) тело.
Рэсс встал, после чего, судя по смене изображения на цветастый ковёр, уставился в пол.
Меня очень мучал вопрос, как этот слабый малявка сумел меня подчинить. Немыслимо. Нужно освободиться, я ведь не какое-нибудь ничтожество, чтобы оставаться рабом человека, и уж тем более ребёнка.
– Думаю, он прошёл? – задумчиво сказал один из мужчин, тот, что помладше.
– Ты так считаешь? Призванное существо довольно опасно. Ты же тоже ощутил это намерение убийства? – нахмурился старый.
“Упс! Кажется, моя промашка… Нужно было себя вести сдержаннее, как и просил мелкий. Хотя я и так молодец, я ж их не прикончил…”
– Но он всё-таки обладает огромной силой и, вроде как, контролирует её. Мы не можем его отослать… домой, – от этих слов старика наше тело затрясло мелкой дрожью, но ребёнок быстро заставил его стоять смирно, взрослые ничего не заметили.
“Чего это он? Дом такой страшный?” – заподозрил я неладное.
– Тогда нам нужно к нему приставить кого-то… – пробормотал Козлиная бородка.
– Точно! Я знаю, кто нужен, – старик резко развернулся и вышел из помещения.
– Вот как. А мне опять возиться, – оставшийся с презрением посмотрел на меня.
“Ах ты, муравей! Да я тебе глаза повыковыриваю за такой взгляд!”
– Уймись, дух! – мысленно шикнул на меня хозяин тела, и я ощутил, как ошейник слегка вздрогнул.
“Сам ты дух! Я демон!” – подумал я про себя, опасаясь доносить до него сию тёмную мысль вслух, а ну как опять ошейник затянет? – “И гордо ношу своё имя... А, блин, как меня, кстати, зовут?” – вот теперь мне стало не по себе.
Не то чтобы недавние события меня совсем не тронули, но до этого момента было как-то смешно даже, немножко. А имя… Имя же это самое главное, что есть у демона! А я его не знаю? Главное, всё остальное-то прекрасно вспоминается. Даже ощущение, как моё совершенное тело разлагается под высокой температурой жидкого огня… Нда, что-то меня не туда понесло.
Но моя расчудесная тушка восстановлению определённо не подлежит. Пора обеспокоиться добыванием новой. Вообще-то, у меня уже есть одна на примете, коль в неё меня нагло запихнули. Мелковата правда, и слабая, очень-очень слабая, но других, вроде как не предлагают?
