– Что ты сказал? – раздался детский голос в моей голове. Ой, я что думал вслух?
– Ты спятил? Плохо поддаются лечению? Ты должен был раньше сказать!
Ох, кажется, малёк в гневе. Он даже не заметил, как опять занял тело. А у меня, между прочим, голова от такого кружится! И тошнит… Хотя всё равно не вырвет, тело-то уже забрали. А он всё продолжал кричать. Впрочем, его тушка в это время имела каменное выражение лица, по которому нельзя было заподозрить, что внутри себя он развлекался гневными дебатами с демоном.
– Как нам быть, если он не вылечится? А что бы мы делали, если бы ты ему руку отрезал?
– Так мужик же сказал, что можно. Только голову надо оставить. Видишь то алое недоразумение, пыжущее глазки – вот, она на месте.
– Идиот! – только и сказал Рэсс, видимо, исчерпав силы на возмущения.
Рана Панка заживала медленно, но заживала. Симпатичная веснушчатая девчонка с двумя хвостиками утирала пот со лба, смешно закусывала губу и хмурилась, потом её лицо озарилось, будто она что-то поняла, и исцеление пошло быстрее.
Умелая девчушка. Когда буду убегать, она заслуживает первого залпа фейерверка.
Преподаватель стоял над Тризом и внимательно следил за процессом исцеления, обернулся и посмотрел на нас.
– Твоя магия плохо исцеляется. Ты можешь это как-то поправить? Всё-таки мы здесь не для того, чтобы калечить друг друга.
Я почувствовал, как Малыш ждёт моего ответа. Пришлось отозваться.
– Кто знает. Мне как-то не приходилось пробовать уменьшить поражающую силу своего пламени, – пожал я плечами в пространстве душ.
– Не знаю, – вслух перевёл Рэсс. – Я попробую. Но мне нужен кто-то, кто проверит это на себе, – он посмотрел на только что вылеченного и счастливого Триза. – Было бы хорошо, если бы он уже знал силу моего пламени. Для сравнения.
“Ха-ха. Вот же прохвост!” – восхитился я. Похоже, этот Панк его вконец достал. Так-то Малыш не казался мне настолько коварным и нетерпимым к ближнему своему.
Триз побледнел от перспективы стать моим подопытным и замотал головой. Преподаватель задумчиво склонил голову набок.
– Думаю, пока обойдёмся, – у Триза вырвался облегчённый вздох.
“Жадина!” – огорчённо подумал я.
Занятие продолжилось, но нам с Рэссом больше не позволили развлечься: после случившегося мы тренировались отдельно ото всех. Пламя получалось, как всегда, быстро и естественно, но силу имело просто аховую. В смысле, только ахать и стонать навзрыд, вспоминая о том, как я по щелчку испепелял целые леса и поселения. Ах…
Если сильно сконцентрировать огонь, максимум, что я смогу – обжечь треть тела незащищённого ребёнка. Незащищённого! Ох… Притом ожог спокойно сойдёт, раз уж даже мелкая девчушка с ним справилась. Ах…
А тело-то! Над моим новым телом даже ахать бессмысленно. Он так плох? Или я просто слишком требователен к человеческим телам? Ох и нагоняю я малька! Всё-таки мне его ещё придётся использовать, а в таком состоянии как сейчас, ему только умирать за зря.
Малыш отвлёкся на парочку поддержки. Девочка жестикулировала, два хвостика забавно танцевали в такт взмахов, когда как рядом стоящий горбатый парень почти не реагировал на неё, но даже ему приходилось изредка отвечать. Я приметил, что у обоих на тыльной стороне ладони нарисован контур тюльпана сиренево-розового цвета. Так-так, что это у нас? Пахнет не слишком приятно…
– Что за клеймо у них на руке? – озвучил я свой вопрос Малышу.
