А я могу?..
5. 5
Боюсь, что нет. Не раньше, чем удостоверюсь, что он не опасен. И если отпускать – то только в пограничье, а я никому не могу доверить доставить его туда.
- Если ты здесь два года, - говорю я наконец. – То ты военнопленный. Пока нет договора о выдаче пленных у меня нет особых оснований тебя отпускать. Но я и не знаю, зачем Аяна держала тебя… здесь.
- Для развлечений, - спокойно говорит кожнар, не отрывая от меня пристального взгляда. – Только не говори, что ты удивлена… госпожа.
Последнее слово как плевок.
- Вообще-то, я знала Аяну несколько с другой стороны, и никогда не интересовалась, как она развлекается в обществе рабов.
Молчит. Всё-таки мне кажется, передо мной взрослый и разумный мужик. И своё положение он понимает достаточно хорошо. Понял бы ещё кто-то моё…
- Я не собираюсь надолго оставаться в этом доме, - продолжаю я вслух. – И, прямо скажем, шутка Аяны с этой печатью несколько осложнит мне жизнь. Можешь не верить, но я не знаю, как её снять… По крайней мере, пока.
Молчит. Внимательно смотрит на меня.
- Ты хочешь что-то предложить? – не выдерживаю я.
Кожнар берёт со стола бутыль с вином и наполняет пустой бокал. Его крупные пальцы странно смотрятся на тонком хрустале, но выглядят довольно ловкими. Ранки от когтей на костяшках пальцев совсем не видны – видимо, он давно не применял их для боя.
- Если хочешь оставить меня здесь – лучше сразу убей.
Вздрагиваю. Пытаюсь понять причины его слов по лицу, но кожнар выглядит абсолютно спокойным, когда говорит это.
- Да не собираюсь я тебя оставлять, - бормочу я, и снова делаю глубокий вздох. – Но если ты поедешь со мной в турне по владениям Кобр, то мне нужно точно знать, что ты будешь мне подчиняться и ничего не учинишь.
Заяр некоторое время молчит.
- Я клянусь, что не причиню тебе вреда.
Я вздрагиваю. От его слов мурашки бегут по спине. И я ведь знаю, что такое клятва кожнаров. Она даётся на века.
***
Заяр Зайн
Когда Леди наконец покидает комнату я остаюсь в одиночестве. Хотя бы не в темноте.
Сижу за столом, смотрю на свои переплетённые пальцы и пытаюсь сложить по кусочкам то, что произошло.
Змея не спешит откровенничать. Ещё бы. Боится меня. Старается скрыть за своей напускной похвальбой, но… Я чувствую, как трепещет её сердце. Мы оба знаем, один на один в замкнутом пространстве... Меня сдерживает только печать.
Печать.
Зажмуриваюсь, пытаюсь прогнать воспоминания о прошедшей неделе, от начала до конца превратившейся в бесконечную боль. Нет, не в первый раз, но всё равно…
Если Аяна… мертва… Не думаю, что кто-то станет об этом сожалеть.
Два года назад она увидела меня в первый раз. А я – её. Два года, которые превратились в кромешный ад.
Сейчас, когда мы проговорили несколько часов, мне трудно поверить, что я перепутал этих двоих. Леди Эгле даже говорит иначе. Но… Её лицо… Один в один.
И она – змея.
Рассуждаю о её страхе, а у самого – пальцы дрожат. Да, в бою один на один у неё шансов нет. Но у змей гораздо больше способов уничтожить и растоптать, чем сумеет за всю жизнь изобрести любой из нас.
Эгле запретила выходить, но показала печать для связи.
Жест доброй воли… Излюбленный змеями ход. И всё же это лучше, чем ничего. Хоть и не знаю, зачем бы мне её звать.
Провожу руками по волосам, пытаясь успокоить мысли. Ещё раз глубоко вдыхаю и встаю, чтобы переместиться на кровать.
Святые тотемы, не помню точно, когда в последний раз спал в горизонтальном положении.
