Кожнар молчит. Смотрит на меня мрачно и зло.
Когда он открывает рот, несколько слов срываются с его губ – но его абсолютно точно зовут не так.
– Жахар ана-а ра-йра.
Хорошо, что хоть уши Лорелей пощадил. Потому что в переводе с кошнарского это значит что-то вроде «маленькая мерзкая дрянь, хватит со мной играть». Правда, назвал он меня не совсем так.
Первый порыв – влепить ему пощёчину в ответ. Но я сдерживаюсь и начинаю соображать.
Мы с Аяной похожи, как две капли воды. Жили так далеко, что никто из нас по этому поводу не комплексовал. Ни одна особенно не старалась отличаться от другой.
И вот он, итог… Очень похоже, что кожнар принял меня за неё.
Потираю висок.
– Так.
Делаю глубокий вдох.
Как к нему обращаться вообще?
– Кожнар.
Он вздрагивает, и глаза его полыхают так, как будто собирается броситься в атаку.
– Вот, – замечаю я. – Как видишь, нам обоим весьма некомфортно общаться, не зная имён друг друга. Я – Эгле, новая хозяйка этого дома и всего, что находится внутри него. Аяна – моя сестра. И она больше не придёт.
Кожнар, прищурившись, с подозрением смотрит на меня. Думает, что это какая-то не очень забавная игра?
2. 2
Ну да, если подумать, выглядит именно так… У большинство известных мне народов почти что нету близнецов. Только у нас… И то лишь потому, что большая часть выводка погибает, не дожив до восемнадцати лет. Особенно девочки – климат этой земли переносится очень тяжело. Так что встретить двух взрослых жемчужниц-близнецов – почти такая же редкость, как и у кожнаров, например.
У нас с Аяной – очень сильный генофонд. Не даром мы дочери одного из первых домов.
Я не знаю, что ещё добавить, чтобы установить контакт. По наитию протягиваю ему руку и честно говорю:
- Я пока ещё не разобралась в местных делах. Как видишь, не знаю – кто ты такой.
Мужчина с полминуты молчит. Почти физически ощущаю, как растёт напряжение Лорелей за моей спиной.
- Заяр, - говорит он наконец.
Облегчённый вдох. Поворачиваюсь к Лорелей.
- Нужен врач, который не слишком много говорит. У нас есть подобный персонал?
Лорелей кивает.
Снова перевожу взгляд на мужчину. Потом на голые стены комнаты. Не хочу, чтобы в моём доме кто-то сидел в подвале на цепи. Мне хватило подобных развлечений на войне.
Но куда я его выпущу? А если сбежит?
Отступаю на шаг назад чтобы шёпотом спросить у Лорелей:
- Аяна говорила, на что настроена печать?
Печати, которые мы используем для активации силы, могут иметь самый разный эффект. Есть множество справочников и курсов, где обучают более-менее известным знакам. Но серьёзные заклинатели пользуются собственными техниками. И если Аяна нанесла на его тело одну из личных печатей, я могу годами пытаться угадать назначение разных элементов.
Лорелей качает головой. Издаю тяжёлый вздох.
- А ключи от цепей у тебя есть?
Лорелей колеблется, прежде чем сказать:
- У меня есть ключи от всех замков в доме. Найдётся и от кандалов, но… уверена ли молодая Леди, что кожнар не причинит ей вреда?
Молодая Леди не уверена. Молодая Леди потому и спросила про печать, что надеялась, этот знак принесёт ей какую-то безопасность. Но не держать же его в конце концов прикованным к стене?
Кожнар тем временем садится на корточки и смотрит на меня так пристально… Явно тоже ничего хорошего не ждёт.
Судорожно перебираю в голове всё, что знаю про его народ. Можно взять с него клятву, что он станет мне подчиняться. Кожнары всерьёз относятся к своим клятвам. Вот только… По-моему, он меня пошлёт. Скорее останется здесь на цепи сидеть.
