Итак, открываем дверь… Сразу же протягиваю руку вперёд, приготовившись чертить боевой знак… И замираю.
Кожнар на полу на коленях. Руки сжаты в кулаки и так напряжены, что кажется, он вот-вот разорвёт протянувшуюся между запястьями цепь.
Кожнар скалит зубы чтобы издать ещё один душераздирающий рык. И я вижу на его лице… боль.
Опускаю глаза ниже. Печать пылает огнём.
И какого аспида придумала моя сестра?!
Догадаться в чём проблема не так уж трудно.
Я быстро вычерчиваю в воздухе тот же знак, что изображён у него на груди.
Кожнар издаёт протяжный усталый стон и мне кажется, он вот-вот упадёт.
- Благодарю вас… Леди.
От последнего слова мурашки бегут по спине. И вовсе не потому, что у сидящего передо мной мужчины глубокий мягкий голос с возбуждающей хрипотцой. Просто такое чувство, что он бы это «леди» мне затолкал кое-куда… Впрочем, не привыкать.
Быстро оглянувшись затворяю за спиной дверь – нечего посторонним наблюдать.
- Не стоит, - оборачиваюсь к нему. – Я не знала, на что настроена печать.
Я и сейчас не знаю этого до конца. Время? Расстояние? Ещё что-нибудь?
Вариантов множество. Аяна могла, например, сделать так, что печать будет срабатывать каждый раз, когда он мысленно произнесёт это своё «Жахар ана-а ра-йра».
Делаю глубокий вдох, оглядываюсь по сторонам. Мебели не густо и комната не велика – Лорелей, очевидно, решила оставить нюансы содержания кожнара на меня.
Присаживаюсь на узкую кровать, которая почему-то стоит в самом тёмном углу. Явно не годится для такого здорового мужика.
Выжидающе смотрю на кожнара.
Кожнар смотрит на меня.
На вид ему не больше двадцати восьми – немножко старше меня. Если вспомнить, что кожнары становятся бойцами с четырнадцати-шестнадцати лет, то можно предположить, что у этого уже был свой отряд. Не-бойцов кожнаров, насколько мне известно, нет. Ремёслами у них занимаются немощные, женщины и старики. Этого немощным явно не назвать.
- Тебя захватили в бою, - предполагаю я вслух.
В глазах кожнара мелькает яростный огонёк, но он и не думает отвечать. Конечно. Как ещё. А у меня нет ни инструментов, ни желания чтобы его пытать.
- Послушай, - сделав паузу, продолжаю я. – Я действительно не знала, на что настроена печать. Как у тебя, у меня нет никаких оснований тебе доверять. И всё-таки мы не на войне. Между нашими народами заключён мир.
Удивлённое пламя вспыхивает в глазах.
Т-ак… А вот этого, я, кажется, не учла.
- Сколько лет ты уже здесь? – с подозрением спрашиваю я.
Кожнар колеблется, но после долгой паузы отвечает:
- Два.
- Два, - повторяю я. Лучше, чем я подумала только что. Но мир всё-таки подписали, когда он уже находился здесь. И значит, кожнар по законам обоих народов – раб.
Рука невольно тянется коснуться его и успокаивающе погладить по волосам.
Да какого аспида?! А они наших девчонок гладят по волосам, или по чему-то ещё? Сколько пленниц захватили эти гады? И пока что не собираются возвращать!
Поджимаю губы и сажусь ровно.
- Ну вот что. Если не хочешь знакомиться со мной – я познакомлюсь с тобой сама. Как я уже сказала, я - Эгле из дома Кобры. Магистр боевой магии второго ранга. Капитан семнадцатого восточного патруля, - закатываю рукав и наклоняюсь ближе к нему, чтобы показать засечки на левом предплечье. Девять штук. В глазах кожнара сверкает яростный огонь. – Ты знаешь, как их прочитать, - со спокойной улыбкой продолжаю я. – На моём счету девять форпостов. Назад не отбито не одного.
