Я делаю несколько шагов вперед по коридору, ступая очень медленно, словно иду на эшафот.
Дверь в спальню приоткрыта.
Когда глаза привыкают к темноте, иногда очертания привычных предметов могут напугать. Рубашка, висящая на спинке стула, похожа на человеческую фигуру, а куча белья, приготовленного для стирки, выглядит как чудище. Вот сейчас мне кажется, будто всю спальню заполнила гигантская тень, а в центре этой тени – светлое пятно.
Это даже не пятно, а как будто лицо. Но не человеческое, а вытянутое, как лошадиный череп, с искаженными чертами. Клянусь, я вижу две распахнутые глубокие глазницы и тёмный провал на том месте, где полагается быть рту.
Что это – пятно от уличного фонаря на стене? Наверное, если приблизиться и посветить мобильником, я тут же развею все свои подозрения: выяснится, что это на самом деле пятно света или что-нибудь в этом духе. А вдруг выяснится что-то другое?..
Я не могу пошевелиться – холодный, почти нестерпимый ужас сковал по рукам и ногам. Хочется заплакать.
Поэтому я стою, чуть живая от страха, и смотрю на жуткое лицо, а оно, кажется, смотрит на меня. Проходит секунда, другая, третья – и новый сдавленный вздох пронзает воздух, и на этот раз он доносится не с той стороны, где звучал в прошлый раз, а с той стороны, где светящееся лицо:
«Хо-о-о-о-о…»
Лицо дышит.
Мама, где ты?.. Спаси, пожалуйста…
Крупные капли пота выступают у меня на лбу. В той комнате действительно кто-то или что-то есть, я почти физически ощущаю присутствие постороннего. Если оно сейчас шевельнется, если двинется на меня…. Не уверена, что смогу развернуться и убежать.
Шлеп-шлеп! – шаги босых ног доносятся из коридора. Кто это?
– Дашуля!
Подруга появляется из необычно густой темноты – словно из озера чернил выныривает – и буквально падает на меня. Сползает на пол, цепляясь за мою куртку так отчаянно, словно боится утонуть. На несколько секунд я забываю о жутком лице, потому что Дашуля пугает меня не меньше.
Что с ней случилось? Дашуля вся бледная, как покойница, дрожит, а на лице гримаса ужаса – глаза вытаращены, рот раскрыт так широко, что превратился в яму. Кажется, она не в состоянии закрыть его, у неё сильный припадок. Я беру Дашулю за руку и вздрагиваю, настолько эта рука холодная. Быстро снимаю куртку и набрасываю подруге на плечи.
– Дашуль, это я, Алиса! Успокойся, пожалуйста. Всё хорошо, всё в порядке!
– А-а-а-а… – подвывает она, не в силах успокоиться. Припадок ужаса по-прежнему терзает её, и всё тело мелко вздрагивает.
– Посмотри на меня, всё в порядке! – говорю я, сама готовая расплакаться от страха. – Дашуль, всё в порядке! Только уйдем отсюда скорее, хорошо?
Светящееся лицо по-прежнему безмолвно смотрит на меня из темноты, но не предпринимает никаких действий. Только вздыхает снова и снова, и с каждым разом его вздохи становятся всё глубже, теперь они кажутся почти оглушительными, словно работают кузнечные мехи: «Хо-о-о-о-о…» Дашуля тоже слышит их, и в её глазах появляется огонёк мысли.
– Алиса…. Я… не смогла, – шепчет она жалобным голосом, стуча зубами.
– Что? Что не смогла?
– Не смогла убедить… убедить её, что меня можно оставить…
– О чем ты говоришь?
Но Дашуля не может ничего объяснить, только стучит зубами и дрожит, как помешанная. Пытаюсь поднять её, чтобы увести отсюда, но её ноги не слушаются, расползаются, как у марионетки, она не может стоять прямо. Пытаюсь подхватить подругу и утащить на себе, но это непросто, когда она всем весом на меня наваливается.
