В общем, шумиха была знатной, и, если бы не заступничество добросердечной королевы, танне Эртега перед сиятельным взором их величеств предстать бы не удалось. Однако можно было не сомневаться, что жизнь ее при дворе окажется нелегкой, заключил Амато, с сочувствием глядя на девушку. Она держалась по-прежнему спокойно под взглядами почти двухсот придворных, которые теперь уже все были обращены на нее, лишь побледневшее лицо выдавало ее волнение. Амато медленно пошел вдоль стены, пытаясь уловить обрывки разговоров. Общее мнение склонялось к тому, девица, пожалуй, красива, но и только. Красотой при дворе короля Эрнотона поразить никого было нельзя. Все дамы здесь были красивыми, или как минимум, миловидными, поскольку те, кого небеса не одарили в этом плане, безжалостно изгонялись в Марсемарский дворец к альвелле Мильян, сестре короля, чтобы они своим видом не нарушали гармонию и не портили репутацию Брельского двора, как места, исполненного красотой.
– И она совсем не похожа на мать, – говорила госпожа Рекалье. –Я хорошо помню ее, у ней были такие глаза… ну знаете… магнетические. От нее просто невозможно было оторвать взгляда, она буквально завораживала. Вы знаете, что улицу, на которой она жила, переименовали в Горячую? А эта выглядит как благонравная воспитанница монастыря. Где она только взяла это платье?
Разочаровавшись в сверхчеловеческой природе бастарда Эртега – совершенно ясно, что ни один уважающий себя демон не позволит себе выглядеть столь уныло и благопристойно – придворные внезапно осознали, что уже битый час толпятся в душном зале. «Это невыносимо», послышалось со всех сторон. «Когда же придет король?»
Буквально в эту минуту, словно услышав призыв подданных, в зал вошел король и быстрым шагом направился к трону. Те, кто имел счастье (или несчастье) хорошо знать Его Величество, по его виду сразу же догадались, что оно (Величество) очень сильно не в духе. За монархом с унылым видом тащились министры, советники и военачальники, через другую дверь в зал зашли королева и принцесса с дежурными фрейлинами. Августейшие персоны расселись, и началась церемония, ради которой здесь все собрались: раз в неделю король объявлял о новых указах и назначениях на новые должности, после чего ему представляли несколько новых людей. Дело шло куда быстрее, чем обычно: король, по всей видимости, желал как можно скорее покончить с формальностями и отправиться на охоту. Не прошло и сорока минут, как он начал подниматься с трона, но в тот же момент к нему подскочил церемониймейстер и что-то торопливо зашептал. Суверен мрачно кивнул и с обреченным видом уселся обратно. Церемониймейстер торжественно объявил: «Танна Далия Эртега!»
Придворные немедленно сбросили с себя состояние полудремы и оживленно зашептались. Танна Эртега медленно прошла к трону и присела в глубоком реверансе перед их Величествами. Эрнотон задумчиво молчал, устремив на девушку внимательный взгляд. Амато, прекрасно помнивший свое ощущение от монаршего взгляда – а ощущение это было таково, что король прямо сейчас изучает содержимое твоего черепа и рассматривает твои легкие или селезенку – в очередной раз посочувствовал бедняжке. Воцарившуюся тишину, казалось, можно было разрезать ножом.
– Рады лицезреть вас при нашем дворе, танна Эртега, – наконец, произнес король. – Как здоровье вашей дорогой тетушки, танны Киреннии?
