– Юки, ради Бездны, прекрати отравлять воздух и открой окно.
К удивлению Беля, Юки послушно отложил аппарат и распахнул шторы. Лучи света ворвались в комнату, подсвечивая кружащие в воздухе частицы дыма. Но странный химический запах – что-то среднее между жженым сахаром и медью – все еще висел в воздухе.
– У нас впереди война, — сказал Юки, возвращаясь к столу. – Мы сможем скрыть её возвращение, но ненадолго.
Клаус медленно повернулся к Белю. Его движения были плавными, как у большого хищника.
– Ты любишь её?
Вопрос повис в воздухе, тяжелый, как гильотина. Взгляд Клауса – острый, как осколок зеркала – буравил Беля, выискивая малейшую фальшь.
Бель почувствовал, как по спине пробежал холодок.
– Да… — он заколебался.
– Любишь или нет? — Клаус не моргнул. – Сомнения – уже плохой знак. Здесь хватает тех, кто любит её по-настоящему. Ты будешь лишним.
Он сделал шаг вперед, и Бель невольно отступил.
– Она всего лишь девочка, застрявшая в вечности. Откажись от неё.
– Что ты хочешь взамен? Деньги? Планету? Власть? Женщин? — Клаус перечислял, будто читал список покупок. – Великая Семья может дать тебе всё. Просто уйди.
Мужчины в комнате согласно закивали. Даже Син встал, его длинные пальцы с черным лаком на ногтях сжали спинку кресла.
Бель почувствовал, как земля уходит из-под ног.
«Почему я думал, что Киара здесь главная?»
Он представлял себя чем-то вроде придворного фаворита – возможно, не самым почетным, но хотя бы безопасным положением. Но сейчас чувствовал себя мышью, забредшей на пир стервятников.
«Может, вернуться домой? Найти простую девушку…»
Но тут вспомнил её глаза.
Глаза, светящиеся даже в кромешной тьме.
Глаза, рядом с которыми он чувствовал себя богом, когда она смотрела на него.
– Нет.
Клаус молниеносно сократил расстояние, схватив Беля за воротник. Его дыхание пахло старым вином и чем-то электрическим.
– Ты не представляешь, во что ввязался.
Казалось, еще мгновение – и те длинные пальцы разорвут ему горло.
– Ты её Тъяме, значит, знаешь, что она пьет кровь. Но не знаешь главного.
– Останешься здесь – изменишься.
– Станешь жестоким. Агрессивным. Безрассудным.
– Но при этом будешь связан по рукам и ногам ответственностью.
– Это адская смесь.
Он разжал пальцы, оттолкнув Беля.
– Ты не сможешь уйти, пока она не отпустит. А она отпускает только фаворитов.
– Которым тебе не стать.
Взгляд Клауса скользнул к Йену. Тот лишь оскалился, обнажив неестественно острые клыки.
– Каждую кровавую луну ты будешь меняться. А после – переживешь собственный ад.
– «Как я мог это сделать? Где была моя совесть? Это действительно был я?»
– Эти вопросы будут грызть тебя изнутри.
– Тъяме – просто красивое слово. Придуманное, чтобы приукрасить правду.
– Эта планета не зря называется Пеклом.
– Ты не видел, как она стирает целые миры. Как предает тех, кому только что клялась в вечной верности.
– Подумай трижды.
– Может, стоит сойти с этого корабля, пока не поздно?
Юки кашлянул, получив кивок от Клауса:
– Ты не сможешь быть демоном. У тебя на лбу написано «хороший мальчик».
– Демоны Пекла не могут позволить себе такую роскошь.
Он насмешливо посмотрел на Йена. Тот театрально прикрыл лицо ладонью: «Не втягивай меня в это».
Клаус покачал головой.
– Что значит… быть демоном? — прошептал Бель.
Син плавно поднялся и приблизился. Его черные туфли стучали по паркету, как капли дождя по крыше.
– Быть демоном… для одних – естественно. Для других – невозможно.
