Я всегда боюсь отправляться в плавание по пескам. Каждый раз я рискую не вернуться. Но я привык к этому – долгая дорога, верная лошадь и я сам. Сколько раз я уже ступал на эти пески? Не знаю… Но теперь я впервые шел не один, и это было более чем странно. Я никому никогда не доверял. Доверие – плохое качество для человека с большой дороги. Может быть, девушка рядом со мной ведет меня на верную гибель? Да, она выглядит не такой уж опасной, я легко справлюсь с ней в рукопашном бою, но если во сне она приставит мне к горлу кинжал, то тут уж ничего не поделаешь. Хотя зачем ей я? Я просто человек, ничего ценного у меня нет. Но… Я не могу выкинуть из головы те строки.
Пройдешь очень много, и путь твой тернист.
Обман и предательство – лишь отвернись,
Но если ты будешь с нею всегда,
Ужасная участь минует тебя.
Гетера говорила ведь о Джоанне? О нашей дороге через пустыню? Но если я буду рядом с этой девушкой, то ужасное бремя минует меня? А может, это вовсе было не о Джо? Да и с чего мне вообще верить каким-то глупым стихам?
Я оглянулся назад, где за нашими спинами скрывались крепостные стены Юзаиля. С каждым шагом стены становились все призрачнее, будто их стирала с лица земли сама пустыня. И через какое-то время они вовсе исчезли. Мы остались одни в бесконечных песках – маленькие песчинки в этом огромном опасном мире. Теперь следующий город мы увидим очень не скоро. Не знаю, как поведут себя пески, но я постараюсь провести нас с Джоанной так, чтобы мы достигли столицы как можно быстрее и при этом миновали опасные участки. Дорога нам предстояла исключительно на запад, так что идти было необходимо все время прямо, если не считать, что несколько раз нам придется заехать в места, где можно пополнить запасы еды и воды. Да и… Наверное, стоит навестить одного горячего парня. Хм, интересно, обрадуется ли он мне?
– Ты улыбаешься, – заметила Джоанна, повернув ко мне голову.
– Да я всегда радуюсь, когда смотрю в лицо опасности. Думаешь, пустыня – это тебе игрушка? Тут страшнее, чем в самой темной подворотне Алариаля.
– Знаю.
– Не уверен. Не хочешь ли надеть на руки перчатки, ну или хотя бы платком прикрыть их?
– Это еще зачем?
– Когда вечером скажешь, что у тебя болит кожа, потому что ты сгорела, не проси у меня помощи, – подняв указательный палец, пояснил я.
– Я не сгораю!
– Да, да, – прошептал я и снова стал смотреть перед собой.
Оценив, где находится солнце, я решил, что все хорошо – мы движемся в правильном направлении. Будем надеяться, что песчаная буря не начнется раньше, чем мы достигнем гор. Однако начинает усиливаться ветер, а это плохо. Я заметил, как Джоанна слегка наклонилась и стала рассматривать то ли песок под нами, то ли свои сапоги.
– Скоро будет буря. Песок становится неспокойным.
– С чего ты взяла?
– Посмотри на наши сапоги: на них оседает пыль, словно мука, – мы не чувствуем, но ветер начинает потихоньку поднимать песчинки от земли.
– Джоанна, вдохни воздух носом, пожалуйста, – попросил я.
Девушка посмотрела на меня недоверчиво, но просьбу выполнила.
– Да не так сильно! Нежнее! Попробуй уловить вкус ветра, – сказал я, закрыл глаза и сам сделал глубокий вдох.
– Пахнет теплом.
– Да, правильно.
В пустыне начинал подниматься теплый, подобный ягодному киселю, ветер. Такой ветер наиболее опасен – он высушивает все живое, что попадается у него на пути. Кажется, что вот она – прохлада, можно наконец снять защитный капюшон с головы. Но стоит это сделать – и сразу получишь солнечный удар. Не знаю, сколько сейчас было градусов, но температура начала подниматься. Летом по пустыне вообще никто не путешествует, поэтому хорошо, что сейчас стоял второй весенний месяц.
