– Просыпайся, уже утро!
Среди шелковых подушек и мехов на большой кровати за ширмой, где путники переодевались вчера, что-то заворочалось и вскоре показалось заспанное лицо. Это был господин Вернесский, уставший, не успев пробудиться.
– Я встал, встал! – ответил он, зарывшись обратно в роскошную гору ткани.
Филипп, поняв безнадежность ситуации, решил действовать радикально и, взяв стакан воды, вылил его на голову своего друга тонкой струйкой, затем приподнял одеяло и запустил внутрь резвого щенка, который принялся кусать того за ноги.
– Ты отвратительное чудовище! – проворчал мужчина, поднимая голову.
– А ты алкоголик, Мортимер!
– Дорастешь до моих лет – поймешь, что не стоит перечить откровенно богатой женщине на ее территории.
Наконец встав с кровати, мужчина оглянулся. Павильон был пуст, и сквозь приподнятый полог дорогой занавески, служивший дверью, доносился шум оживленной улицы. На кресле, в котором еще ночью сидела Хозяйка «Шапито», лежали его вещи, чистые и выглаженные, да притом пахнущие так, будто их соткали из розовых лепестков. Он надел брюки, рубашку и жилет, предварительно проверив все карманы и убедившись, что ничего из вещей не пропало. Особенно его беспокоили часы.
– У меня они, у меня! Даже протер! Ну что, как тебе Вернер?
– Вернер? Только не говори, что назвал пса в мою честь!
– Еще чего! – засмеялся юноша, поглаживая щенка, игравшегося с одной из кисточек на подушке.
Мужчина потянулся, расправив плечи и вытянув шею, затем, захватив с собою походную сумку, выглянул на улицу. При свете дня Двор чудес был еще красивее и шумнее. Теперь здесь только и делали, что совершали сделки по купле-продаже, меняли краденное, а на главной площади, рядом с тремя домами, проходило выступление настоящих цирковых артистов, в том числе канатоходцев. Присвистнув на особенно опасном трюке, они пошли дальше, прочь от шумных улиц, туда, где были пограничные посты и казармы. Небо было светлее-светлого, без единого облачка и температура быстро стремилась вверх. К тридцати обещанным по радио градусам.
– Подумать только, три месяца, три месяца беззаботной жизни мы угробили ради этого комка шерсти! Ты только представь, вместо него можно было бы абсолютно легально снять квартиру в ПЗ! С чего ты решил, что нам нужна собака? Я мог попросить, к примеру, старенький автомобиль, это вышло бы дешевле! – сильно жестикулируя, говорил Мортимер с явно недовольным видом.
– Потому что так сказал Бог, – ответил Филипп, засмущавшись, и его спутник тут же осёкся.
– В последнее время он все чаще тебе помогает, я уже и забыл, какого это, – неожиданно смягчился мужчина, нагнувшись к щенку и взяв его на руки. Веселые щенячьи глаза блестели, и он невольно улыбнулся ему, поцеловав в черный нос. – Я ведь, знаешь, не из Его любимцев. Да и таких как ты я знаю очень мало. Если быть честным, только тебя.
Филипп заулыбался и, убрав со лба пряди светлых волос, по-дружески толкнул в плечо старшего собрата.
– А почему ты не сказал ей, что это за «Достоверные источники» такие у нас, м?
Тут мужчина резко посерьезнел и, освободив одну руку, дал мальчишке подзатыльник.
– Не задаем глупых вопросов, уважаемый! Сегодня мы отправляемся в госпиталь Св. Марии и не дай бог твой Бог не поможет избежать охраны!
