День, когда я умерла - страница 6

Меня не растили личностью, меня растили удобной, чтобы обслуживала тех, кто выше меня по иерархии. Любая попытка высказать свое мнение жестко пресекалась молчанием, высказываться можно было, только если мое мнение совпадает с мнением отца.

А когда ваше мнение не важно, когда вы не имеете на него права и любая попытка отстоять свою точку зрения либо игнорируется, либо пресекается на месте молчанием, то рано или поздно не просто перестаете высказывать свое мнение, просто перестаете его иметь.

Иногда молчание в моей семье длилось месяцами. Знаете, что испытывает ребенок, когда его в упор не видят, смотрят мимо него и даже не замечают, не разговаривают, не спрашивают, как дела, что было в школе? Я чувствовала себя никем, полным нулем, ощущала, что больше не существую. И совсем скоро перестала пытаться что-либо сказать и даже думать перестала, отныне есть только одна истина – мнение отца, а остальное не имеет смысла.

Я и дальше делала так, как сказал отец, говорила то, что он хотел услышать, и жила СВОЮ запрограммированную ИМ жизнь, но не чувствовала, что жива.

Какую важную роль в нашей жизни играют общепринятые нормы и принятие обществом и родителями! Мы шага ступить не можем без их одобрения.

С детства нам твердят, как правильно жить: «учись, а то никуда не поступишь», «не будешь учиться – пойдешь работать дворником». Продолжают зомбировать на работе: «надо задерживаться допоздна, чтобы добиться повышения», «лентяев никто не любит», «мамаши с маленькими детьми никому не нужны». Затем прессуют дома: «ты должна уважать моих родителей», «это бабские обязанности», «не мужское дело мыть посуду». Этот список можно продолжать бесконечно.

Вот и получается, что за нас уже решено, как мы должны прожить свою жизнь. Детей зомбируют с самого детства, чтобы стали «удобными» членами общества.

А где тут мы? Где во всем этом наши желания? Мы сами то чего хотим?

***

Этот случай произошел, когда я еще училась в школе. Я зашла на кухню, где завтракали бабушка и папа, но не обратила внимания, что у отца не налит чай – у бабушки-то он был налит. Отец сидел спиной ко мне, поэтому я просто физически не могла этого заметить. Налила себе чай, повернулась ко столу, чтобы сесть, и только тогда заметила, что у отца чая нет. Я спросила его: «А что ты без чая, налить тебе?» В ответ он психанул, выбежал из-за стола и хлопнул дверью с фразой: «Дожили, в собственном доме даже чая не заслужил!»

Отец 3 месяца не разговаривал со мной, а я спрашивала себя снова и снова: «Ну почему я не могла посмотреть направо и заметить, что у него нет этого гребаного чая?» Десяток раз на дню сталкиваться с ним в квартире, ждать, когда он отойдет и заговорит со мной, винить себя: и даже представить не могла, что я тут ни при чем. А отец не разговаривает месяцами, даже не смотрит – смотрит сквозь, как будто меня нет, я больше для него не существую.

Это чувство осталось со мной на многие годы. До сих пор, заходя туда, где собрались люди, будь то родительское собрание, фитнес-клуб или рабочий коллектив, я зачастую не здороваюсь. Но это лишь потому, что чувствую себя незаметной, невидимой (ой, да ладно, все равно меня никто не видит/не заметил). Меня нет, я не важная, не нужная, я пустое место.

Вот оно, извращенное патриархальное воспитание во всей красе.

***

И мой список врагов пополнился еще одним именем – именем моего отца. Ведь это он сделал меня неспособной постоять за себя, иметь свое мнение и анализировать происходящее. Он не дал мне возможности повзрослеть, ему это было не выгодно.