Выйдя из ванной комнаты, она заметила, что ее мать еще спит, и, пользуясь этим моментом, она поспешила быстро одеться. Она не так уж тщательно упаковывала вещи: учебники и тетради. Так как, в сущности, делала это для виду, но сегодня неторопливо даже по обыденности она ни в какую школу не собиралась.
Ей очень хотелось поскорее выйти, чтоб избежать разговора, и ей это почти удалось.
Но перед самым выходом она услышала крик проснувшейся матери, по-видимому, от шума плесканий воды в ванной комнате.
– Эй! Куда это ты собралась! Ты забыла поужинать за семейным столом, – сказала мать в резком своем появлении, причем с довольно, игривой насмешкой и нарочно пытаясь скомпрометировать девушку, тем самым вызвать к себе еще большее отвращение, по мнению ее дочери.
– Я в школу иду, – робко проговорила девушка, взявшись за ручку входной двери и медленно поворачивая ее, но ручка словно застряла.
– Да ладно! Что ты смотришь так? Как будто привидение увидела, я еще пока жива. – Тон ее филигранно сменился на положительный, и она продолжила в более приятной манере: – Слушай! Завтра у тебя день рождения, ну так что? Может, прогуляемся? Поговорим? – Нахмурив брови, спустившись на ступеньку ниже со второго этажа, она начала держаться за стену, при этом немного покачиваясь в разные стороны, кроме этого, всем своим видом демонстрируя, что она хочет присесть, да не может, так как обременена тяжелым и весьма внушительным разговором. – Нам нужно поговорить, и весьма серьезно, – повторяла она снова, только уж сама себе, абстрагируясь от этого невзначай и даже резко посмотрев назад, будто что-то искала, затем, повернувшись обратно к девушке, одновременно с этим моментом начала свою неторопливую речь:
– Так не может больше продолжаться, ты мне объясни вот, зачем же… – В этот момент точно бы на секунду она забыла, о чем только что хотела известить. Вдобавок к этому она пребывала в раздумье, а потом остро, всем своим видом, кулаком пригрозила дочери, и тут же из ее уст вырвался укор: – Для чего мы сюда приехали?! Или ты хочешь обратно в Петербург?
Медленным напутствием она направилась к ней.
– Я ухожу! – вскричала девушка, с отвращением смотря на мать и болезненно облокотившись на дверь спиной, а другой рукой принялась поворачивать дверную ручку, уж совсем полностью выкрутив ее влево, но при этом смотря в пол и намеренно не обращая внимание на мать. Ей все-таки удалось отворить дверь, и так же смотря в пол, она попятилась назад. Мать ее, увидев это, прищурилась, обрадовалась и наконец с облегчением и даже с какой-то ехидной улыбкой, как будто так было и задумано, выкрикнула вслед:
– Эй! Ты знаешь, что мне принести? Ну и бесовка, – было слышно из темного коридора.
Поднимаясь обратно на второй этаж, где располагался чердак, приговаривая и топоча ногами, она делала огромное усилие, вставая на каждую ступеньку лестницы, при этом добавляя фразы и поднимаясь все выше и выше.
– Детей воспитывать этих, неблагодарных этих, тьфу, – бормотала она себе под нос, поминутно взбираясь по лестнице, словно на гору, но держась не за перила, а за стену. Ей все-таки удалось добраться на самый верх.
Девушка наконец выбежала, растрепанная и напуганная, но вскоре начала дышать полной грудью. Облегчение и радостное состояние нахлынули на нее в эту секунду, она была готова прыгать от счастья, все это вскружило ей голову, и она побежала прочь от дома, но не заметила мимо стоявший фургон и разгрузку мебели, и что-то вроде бы промелькнуло и даже сбило ее с ног; она упала, но быстро поднялась, опустилась на коленки, от растерянности и удивления подняв глаза вверх: она увидела молодого человека, скажем так, даже юношу. Довольно худого телосложения, на вид лет 18 или, может, 19.
