Одежда его была вся опрятная, волосы на макушке были довольно густые, крашенные так, как мода требует, и даже немного длинноватые, что-то было в нем довольно бабское, и одет он был не по сезону, во что-то мешковатое и до жути непонятное, на первый взгляд, обычному старомодному гражданину. Одежда, пошитая на заказ, но не излишне, что-то из этого было приобретено в бутиках. На руке блистали недорогие часы, да и дорогие часы, наверно, при всем и так вызывающем стиле, а также при наличии всех этих выглаженных, отбеленных вещей, скорее всего, не влезли бы в его колорит, а если были бы в наличии, то скомпрометировали бы владельца каким-нибудь наиглупейшим образом, ибо вид у него был довольно глуповат, хотя бы потому, что он, как петух, нацепил на себя все эти щегольские побрякушки, отчего сам конфузился, изрядно что-то замечая дурное и неблагородное в своем расписном тоне. Все максимально модное было до жути не подходящим данной личности. Был он из разряда таких людей, которые, надевая одежду, этим хотят о чем-то сигнализировать. И именно поэтому он был еще и трус, так как эта одежда, которая уж никак не подходит юноше, заставляла его испытывать небольшое чувство гадливости, хотя бы по тем причинам, что озираться по сторонам и бояться осуждающего взгляда, так, чтоб извиваться, морщиться, но соответствовать этому образу, при своей довольно юной щекотливости, – эти два обстоятельства превратились в больную иголку, которая лежала рядом и покалывала его в бок. Молодой человек уже распределил для себя роли. Впрочем, без удивления, и по натуре он был недальновидным, ведь при таком глупом положении, выражающемся в его одежде и банальном несоответствии между ею и его персоной, он резко возомнил, что такой момент настал, ради чего он и носил под боком эту иголку. Каждый раз он собирался сказать слово или сделать хотя бы позыв в эту сторону, но глупо останавливался, так как девушка рассматривала его снизу и периодически поднимала глаза вверх, поглядывая в его лицо.
– Эм… вы в порядке? – Он добавил: – Извините, я чуть было не сшиб вас с дороги. – Сказав это, он обратил внимание на свой пиджак, судорожно что-то в это время осматривая или, впрочем, лишь напуская на себя для этого деловой вид, длилось это секунд пять, не больше, затем он снова посмотрел на девушку. Та, по всей видимости, даже не поняла, что произошло, но вскоре быстро одумалась и тоже как-то подозрительно и с пренебрежением посмотрела на молодого человека.
В этот момент молодой человек снова посмотрел на нее, приняв довольно озадаченный и поминутно сменяющийся на серьезный вид, одновременно с настойчивым решением, что не могло быть не замеченным в его намерениях; все хотел что-то выдать или начать историю. Эта нерешительность и некая наигранность не смущали девушку в этот неловкий момент, но она думала, что он извинится и просто уйдет, однако этот фуфан проговорил такое длинное сообщение, такую порочную балладу заварил, что уж не могло пройти мимо ушей и не вызвать неприязнь и намерение не принять извинение. Но молодой человек, словно робот, продолжал говорить каким-то надменным тоном, который давал ему силы на эти действия, и он продолжал в новом напутствии.
– Я услышал какой-то крик из вашего дома и поэтому повернул голову, а вас я совсем не заметил! – Сказав это, он немного присел и даже пожелал подать даме руку, но та слово отрезала:
