А интересно, что бы Люба делала сейчас на месте Ирины? Побила бы Корнеева? Да, скорее всего, всё было бы именно так – у неё был свой способ решать проблемы.
«Вообще не вставать, что ли?»
Задав себе этот вопрос, Ирина сразу представила, что сейчас прибежит Ольга Дмитриевна, даст ей градусник, велит принести прямо сюда, в постель, завтрак, а то и к Инне Игоревне отправит – и тут же передумала. Лучше уж спокойно позавтракать, а потом потихоньку посидеть в стороне, чтобы никто не мешал, и подумать.
Когда девочек в спальне почти не осталось, Ирина неторопливо поднялась и, так же никуда не торопясь, принялась одеваться.
– Немка!! – Ворвалась в спальню Брайцева, но сразу остановилась, будто натолкнувшись на невидимое препятствие. Видимо, в глазах Ирины было что-то такое, что даже Брайцева – на редкость бестактная особа – и та дёрнула лицом и пролепетала:
– Что, думаешь, последний день и тебе всё можно? Иди столы накрывать!
Ирина промолчала, и Брайцева, не дождавшись никакого ответа, растерянно потопталась и, наконец, исчезла.
«Ага, ждите, – мысленно хмыкнула Ирина. – Так я и пошла! Не хочу – и всё тут. И ничего вы мне теперь не сделаете!»
Она вспомнила случайно подслушанный недавно разговор между Брайцевой и Надей Тихониной, когда они проходили мимо.
– Этих придурочных скоро забирают! – Возмущалась Брайцева. – А мы то чем хуже?
– Дуракам счастье, – кротко вздохнула в ответ её собеседница.
– Они специально выделывались, – бросила Брайцева. – А Немка, сучка, думает, наверно, что никто не видел, как она глазками перед этой прачкой сверкала.
– Прачка-то прачкой, – рассудительно сказала Надя, – а муж у неё, говорят, новый русский.
– Кто говорит? Тут её никто не знает. Эти слухи могла пустить она сама и никто больше. Муж у неё новый русский… Фигушки, а не новый русский! Тогда бы она поломойкой не работала, а дома бы сидела.
Они удалились. Ирина, остановившаяся за углом, пошла дальше, криво улыбаясь. Она испытала приступ мстительного удовлетворения.
Конечно, кому они такие нужны. Брайцева – крайне неприятная внешне, подлая и вечно всем недовольная. Кому она может понравиться? А Надя хоть и красавица, но у неё на лице написано, какая она вредная и эгоистичная. Вот именно – эгоистичная. Нельзя даже представить себе, как трудно общаться с человеком, который всегда заботится только о себе. И в голове у неё кроме косметики ничего нет.
Только выйдя из спальни, Ирина поняла, почему так разорялась Брайцева: накрывать столы к завтраку заставили аккурат её, хотя именно эта толстая неповоротливая девчонка меньше всего подходила на должность, которая требовала определённой сноровки.
Оля сновала по группе с такой недовольной гримасой на лице, что казалось будто и цветы в горшках, около которых она проходила, съёживались и увядали.
Ирина не смогла удержаться от кривоватой ухмылки. Хорошо было бы, подумала она, если бы Брайцева теперь осталась вечной дежурной, как в своё время была сама Ирина.
Оля почувствовала, что на неё кто-то смотрит, и подняла взгляд. Ирина поспешила скрыться в умывальнике. Ещё не хватало, чтобы та решила, что Ирина сейчас продолжит за неё.
В умывальнике никого не было, только в дальнем углу низко над раковиной склонилась Вика. Она застыла в неудобной напряжённой позе. Перед ней на полу валялся колпачок от зубной пасты и сломанная зубная щётка. Ирина подбежала ближе: лицо девочки было мокрым от слёз.
