Похоже, Андрею Васильевичу надоела длинная пауза.
– Забирайте их, – повторил он и опустил взгляд. – Или ты не хочешь отсюда уезжать? – Теперь он обращался уже к Ирине.
Девочка быстро замотала головой, потом закивала, затем снова замотала. На негнущихся, словно деревянных, ногах, она подошла к тёте Лене, хотела взять её за руку, но не смогла, и снова вспомнила про Вику.
И зачем она только брала её на руки?
– Всё в порядке, Ирочка, – сказала тётя Лена чуть громче, чем это было нужно.
– В таком случае, – пророкотал бас Андрея Васильевича, – не смею вас задерживать. Берите девочек – и можете ехать домой.
– И всё? – Удивилась тётя Лена. – Так вот просто – можно брать и идти?
Андрей Васильевич почему-то смутился:
– Ну, у нас очень редко забирают детей, поэтому у нас нет никакого особенного ритуала.
– Ладно. – Она помолчала. – Спасибо. – B повернулась к Ирине с Викой. – Пойдёмте!
Алёна, пока Алексей ехал домой, несколько раз звонила ему. Но несмотря на всё это, она то и дело беспокойно подходила к окну, будто бы не веря, что он всё-таки приедет. Наконец, заслышав шум машины, женщина опрометью кинулась к дверям и встретила Алексея уже около гаража.
– Вот, видишь, успел. А ты волновалась. Во сколько поедем?
– В час. Обедать будешь?
– Лучше потом. ВМЕСТЕ. ПООБЕДАЕМ, – Выделил Алексей каждое слово.
Алёна засмеялась и повела мужа в дом.
– Никак не могу поверить, что сегодня девочки будут с нами, – на ходу поведала она. – Мне даже кажется, что у меня совсем другая жизнь начинается, не то, что раньше… Третья, – подумав, сконкретизировала она.
– Что – третья? – Не понял Алексей.
– Третья жизнь. Первая закончилась, когда я с тобой познакомилась, тогда всё сразу поменялось и стало совсем по-другому. Вторая вот сейчас заканчивается. Как только мы уедем из дома за ними – и всё, занавес опустится. А вот когда мы вернёмся назад, уже с ними, начнётся третья.
– У нас остался ещё час, чтобы пожить по-холостяцки.
Алёна вспыхнула.
– Не надо, Лёшенька, сегодня всё-таки пятница.
Тот обескуражено пожал плечами.
– Пойдём к девочкам в комнату, посидим, – предложила девушка, чтобы загладить наступившую неловкую паузу.
Алексей кивнул.
Который раз Алёна заходила в комнату, которую в зарубежных фильмах называют детской, и придирчиво осматривала каждую мелочь. Она пыталась поставить себя на место Ирины и Вики и представляла, понравится ли это им, удобно ли будет этим пользоваться. Ещё в первые дни знакомства с Ириной она выяснила, что любимый цвет девочки – голубой, поэтому вся комната была выдержана в голубых тонах: голубовато-розовые обои, белые, с голубым отливом занавески, голубые пододеяльники. И даже скатерть на столе была бело-синей в мелкую клеточку.
«А у Вики любимый цвет – жёлтый. Я надеюсь, она не обидится, что здесь всё такое… не её цвета»
Недавно, листая какой-то журнал, Алёна наткнулась на заметку, в которой утверждалось, что по любимому цвету можно определить характер человека. Получилось, что Ирина очень романтична, а Вика – желчная и сварливая особа.
«Это всё враки, – решила девушка, отбрасывая журнал в сторону. – Вика не может быть сварливой!»
Алексей, зайдя в комнату, тут же подошёл к двухъярусной кровати, стоящей в углу, и пошатал крепко сбитые стойки. Стойки были надёжно привинчены к полу большими железными уголками, поэтому кровать не шелохнулась. Ему было, чем гордиться. Эту кровать придумал и собрал он сам.
