Вскоре деловая часть города осталась позади, бетонные девятиэтажки и демократичные пятиэтажные хрущёвки сменились двух-трёхэтажными домами спального района, а те как-то незаметно перетекли в усадьбы частного сектора. После небольшого перелеска, сразу за мостом, начались новостройки: потянулись ленты высоких каменных заборов, из-за которых изредка виднелись верхушки крыш многоэтажных особняков.
Однажды Ирина спросила Алёну, в каком доме они будут жить, и та ответила, что в большом, двухэтажном. Ирина этим ответом удовлетворилась, вспомнив стоящие в старой части города длинный двухэтажные домики, покрашенные облезшей жёлтой краской, со множеством лепных балкончиков и с мирно сидящими около подъездов бабушками.
Ирина уверила сама себя, что они будут жить именно в таком доме, и сразу принялась искать в этом хорошие стороны. Например, перед подъездом обязательно будет клумба с цветами, а на скамейках, если там не будет бабушек, можно будет посидеть вместе с Викой.
Когда же ворота разъехались, и показался двухэтажный особняк с большими окнами и зелёной металлической крышей, девочка была в шоке, кажется, она даже забыла, что нужно дышать.
Автомобиль вырулил на стоянку и остановился.
– Всё, приехали, – сказала Алёна и первая вылезла из машины. Ирина на негнущихся ногах последовала вслед за ней. Выбравшись, она остановилась, прижимая к груди пакет с мишкой Вики и широко раскрытыми глазами разглядывая тот дом, где ей теперь предстояло жить.
Алёну что-то кольнуло внутри, когда она посмотрела на Ирину. Девочка как нельзя более походила на иллюстрацию из какого-нибудь английского романа позапрошлого века, где девушка из провинции приезжает к своим богатым родственникам, выходит из кареты, и стоит перед особняком, тиская в руках узелочек с вещами и разглядывая неожиданно открывшееся великолепие, а в глазах – испуг и надежда.
– Пойдём, – тронула её за плечо Алёна.
– Это ВЕСЬ дом наш? – с трудом разомкнув губы, спросила Ирина.
Только сейчас Алёна сообразила, что «большой двухэтажный дом» Ирина поймёт как-то по-своему
«Она ведь даже не знала, что у нас особняк. Наверное, она думала, что мы живём в обычном многоквартирном двухэтажном типовом доме!»
И Алёна посмотрела с какой-то отеческой нежностью на Ирину, которая всё ещё не могла оторваться от созерцания дома. Нетерпеливая Вика уже трогала её за рукав:
– Пойдём, пойдём!
И они, взявшись за руки, пошли.
Алексей остался сидеть в машине, глядя им вслед. Он понимал, что именно в эту минуту весь уклад жизни, который был налажен и привычен, канул в небытие. Теперь всё будет по-другому, совсем по-другому.
И эта мысль его пугала.
Он не понимал, куда сейчас идти, что делать. Если бы всё было по-старому, он бы сейчас пообедал, посмотрел телевизор, потом бы посидел с Алёной – они бы о чём-нибудь поболтали, может быть выпили бы по бокальчику шампанского (Алёна не любила спиртного и даже этот крохотный бокальчик слабого вина был для неё самым настоящим испытанием), потом скорее всего они бы занимались любовью, а потом долго бы лежали, чувствуя себя счастливыми только от того, что они рядом – и никто в целом мире им не нужен был.
Оказывается, кто-то Алёне всё-таки понадобился.
Теперь, когда в доме два посторонних – как ни крути – человека, даже сам дом стал казаться чужим.
Алексей тяжело выбрался из машины, захлопнул дверцу, потом зачем-то начал обходить автомобиль, постукивая носком туфли по колёсам. Открыл и закрыл багажник, поправил зеркало заднего обзора… Он тянул время, сколько это было можно. Когда же сам себе стал казаться смешным, нажал кнопку сигнализации на пульте и поплёлся к крыльцу.
