И что только смогло свести их вместе?
Даже сейчас, хоть они и сидят на разных стульях, такое ощущение, что на одном: Вика постоянно держит свою старшую подругу за рукав кофты, а та, хоть и общается с Алексеем, но каждые несколько секунд оборачивается к Вике и успевает ободряюще улыбаться ей, а то и провести ладонью по редким белёсым волосёнкам.
Подумать только – теперь она его дочь!
Подошла Алёна и принялась расставлять по стол пустые тарелки. Увидев странное выражение лица своего мужа, она вздёрнула брови, и Алексей пожал плечами: всё, мол, в порядке, не беспокойся.
– Мы после обеда пойдём дом посмотрим, – сказала Ирина, кинув быстрый взгляд на Алексея, затем посмотрела на Алёну:
– Можно?
Алексей впервые улыбнулся. Хотя, конечно, чего ещё от этих детдомовских девочек ожидать? Его они видели раз пять, не больше, зато Алёна с ними общалась каждый день, само собой, она для них главнее, чем какой-то полузнакомый дяденька. А то, что именно он построил этот дом и зарабатывает деньги на его содержание – об этом они вроде как не в курсе.
Забавная ситуация.
– Да, конечно, – сказала Алёна.
Стол был достаточно большим, чтобы Алёна могла уместить на нём весь обед целиком от первого до десерта – большой магазинный торт устроился в самом центре стола. Это было её первой ошибкой.
Никого не дожидаясь, Вика привстала и большой столовой ложкой отковырнула кусок торта. Демонстрируя воспитанность, она положила его к себе на тарелку, приготовленную для супа, взглянула на подругу, чтобы убедиться, что всё делает правильно и, ухитряясь продолжать улыбаться, принялась за еду.
Ирина не успела отреагировать. Алёна с кастрюлей супа в одной руке и половником в другой в растерянности бессильно опустилась на стул.
– Вообще-то суп нужно сначала, – пролепетала она. – И помолиться перед началом еды…
Её последняя фраза прозвучала совсем уже жалко.
Ирина покраснела.
– Вика! – Зашептала она, наклоняясь к ней. – Нельзя так!
– А что? – Захлопала глазами та.
Девочка схватила салфетку и принялась вытирать измазанные губы своей подруги.
– Перед тем как начинать кушать, нужно обязательно помолиться, – Ирина старалась, чтобы её голос звучал назидательно, но этого не получилось: то, о чём она говорила, девочка сама узнала несколько секунд назад.
Вика нахмурилась, но безропотно подчинилась.
– Тётя Лена, – Ирина чувствовала, что лицо её пылает, – просто мы там, в детском доме, никогда не молились и торты такие никогда не ели, поэтому Вика не знала, как тут всё нужно делать.
– Я понимаю, Ирочка. Не волнуйся.
На правах старшего молитву читал Алексей. Ирина, нахмурившись, вслушивалась в незнакомые слова, и по её лицу нельзя было понять, о чём она думает.
Ирина сидела рядом с Викой, поэтому имела возможность быстро шёпотом ещё раз пояснить:
– Сначала нужно кушать суп, потом – второе и только после этого торт.
– А я хочу сначала торт! – Громко сообщила Вика.
Ирина смутилась. Алексей, с трудом скрывающий улыбку, картинно пожал плечами, обращаясь к Алёне:
– Ну, что, мамочка, начинай воспитывать.
Алёна тоже покраснела.
Алексей вдруг понял, что они одинаковые. И это было не потому, что сейчас они обе пунцовые, склонились над своими тарелками и обе делали вид, что заняты едой, а на самом деле были очень смущены и просто не находили, что можно сказать. Их сходство проявлялось в чём-то, на порядок выше. Если бы Алёна во младенчестве попала в детский дом, она была бы точно такой же, как Ирина. И подружку, скорее всего, выбрала бы из самых-самых отверженных, и заботилась бы о ней, как вот сейчас Ирина о Вике.
