Нажимая на кнопку с надписью «I love you» на лапе бегемотика, Анфиса уже знала, какая зазвучит песня.
– We-de-de-de, de-de-de-de-de de, we-um-um-a-way… – затянула электронным голосом игрушка, завертев головой.
– In the jungle the mighty jungle the lion sleeps tonight…7 – Анфиса сама не заметила, как начала шепотом подпевать бегемотику, сжимая его дрожащими руками. Эту песню она услышала задолго до того, как увидела мультфильм «Король Лев»: в исполнении похожего бегемотика, привезенного отцом из Германии. Только та игрушка была меньше и пахла совсем по-другому. У нее был неповторимый запах кожи, типографской краски и пластмассы, как у всех заграничных игрушек того времени. Эта песня разбудила ее однажды утром. Проснувшись, Анфиса увидела на подушке застенчивого бегемотика, а рядом – своего отца с мокрой от дождя головой. Он всегда возвращался из командировки неожиданно и с подарком: не от себя, а от таинственного «зайчика», который непременно передавал ему презенты для его послушной дочери. Батарейки в игрушке сели в первый же день: настолько девочке понравилась незнакомая прежде песня.
Когда музыка затихла, Анфиса прижала игрушку к груди и направилась обратно к перекрестку Садовой и Вознесенского. Пешком, время от времени нажимая на лапу бегемотика.
– Можешь не переживать. У той девочки так много игрушек – в основном бесполезных, – что она уже завтра и не вспомнит об этом пакете, который обронила на Казанском мосту. Подозреваю, что у тебя всё это вызвало гораздо больше эмоций, чем у нее.
Падзеев стоял к Анфисе спиной, сложив руки на груди. Он смотрел в окно и не обернулся, даже когда девушка села в кресло возле его стола.
– Я не знаю, как вы это делаете, но я… Я до сих пор не могу прийти в себя.
Платон Альбертович развернулся к Анфисе. Его лицо было таким, будто он только что выиграл партию в шахматы у гроссмейстера.
– Никакого волшебства и фокусов здесь нет. Скоро ты поймешь, как это работает. Если, конечно, примешь мое предложение. – Падзеев присел за стол в полразворота к собеседнице. – Поверь, не в моих правилах кого-то уговаривать. Но в отношении тебя готов сделать исключение.
– В чем будет заключаться моя работа? – в очередной раз спросила Анфиса.
– Ты будешь работать в отделе межличностных отношений в департаменте случайностей. К слову, «Фортуна» – это и есть департамент случайностей. Есть и другие, о структуре тебе расскажем подробнее чуть позже. Так вот, отдел межличностных отношений – один из самых важных. Он часто выполняет, казалось бы, пустяковые задания, но зачастую на кону слишком много человеческих судеб. И они напрямую зависят от наших правильных действий. Теперь и твоих тоже.
Падзеев задумчиво перебирал содержимое бронзовой карандашницы, лишь изредка поглядывая на сосредоточенное лицо Анфисы.
– Помнишь тех двоих ученых, которых нам удалось свести благодаря тебе? Ты даже представить не можешь, какая подготовка этому предшествовала.
Он вынул из карандашницы фломастер и принялся выводить на листе бумаги ровные кружки, один за другим.
– Мы должны были продумать длинную цепочку действий, порой нелепых. Состряпать массу событий с участием множества разных людей, происходящих последовательно, по принципу домино. Всё для того, чтобы в конечном итоге столкнулись и подружились два совершенно незнакомых человека: в нужное время, в нужно месте. Значительную часть работы провернул отдел, в котором ты будешь работать. Задача – на основе полученных глобальных инструкций разрабатывать, организовывать и воплощать в жизнь необходимые события, также одно за другим, одно за другим. Примерно то же самое ты делала будучи event-менеджером, когда организовывала этнический фестиваль на Алтае.
