– Мы каждый день начинаем с сотворения мира… – прошептала Анфиса, посмотрев туда, где остался Падзеев. Тот увлеченно что-то рассыпал перед голубями, повернувшись к ней спиной. Она была так потрясена, что не заметила, как к спаниелю подбежал взлохмаченный мужик, шлепнул его по морде и, громко ругаясь, вырвал из пасти бумажные клочья.
Падзеев точно затылком почувствовал взгляд Анфисы. Он вальяжно повернулся к ней, несколько секунд посмотрел немигающими глазами. Затем бросил через плечо оставшийся кусок хлеба на радость птичьей стае и едва заметно кивнул головой в сторону Гороховой.
Обратно в офис «Фортуны» они шли молча. Только на лестнице Падзеев замедлил шаг и ответил на вопрос, который Анфиса не решалась ему задать.
– Если бы ты попросила в тот момент тебя сфотографировать кого-то другого или не сделала бы этого вовсе, та туристка в розовом спросила бы дорогу не у парня на роликах, оказавшегося у нее на пути именно из-за тебя, а у следующего встречного прохожего. Им бы оказался хозяин спаниеля. Он бы не задремал под деревом и не дал бы убежать пёсику вместе со своей книгой. Польская классика за двести рублей осталась бы целой и невредимой. Поздравляю, Анфиса, с выполнением первого задания.
– А что теперь будет с ними? – спросила Анфиса как будто бы саму себя.
– Не волнуйся, судьбы дамочки в розовом, парня на роликах, того спаниеля и его хозяина не слишком-то изменятся после твоего вмешательства. Я же говорил, это пустяковое задание. Ну, разве что туристка немного изменит свою траекторию движения и заглянет еще и в обувной магазин, где купит обувь слегка не по размеру. А у остальных программа изменится столь ничтожно, что и говорить не стоит.
Он распахнул тяжелую дверь, ведущую в офис.
– Уверяю, задания, которые тебя ждут, не соразмерны этому по размаху работы и возможным последствиям.
К их возвращению в конференц-зале уже были заняты все стулья. За дубовым овальным столом а-ля барокко сидели человек пятнадцать. С появлением Падзеева, все сразу же прекратили разговоры и отложили телефоны. В стремительности, с которой они это сделали, не было страха или священного трепета перед директором. Скорее, уважение перед его авторитетом. С лиц сотрудников не слетели улыбки, никто не сложил перед собой руки, как первоклассник. Все глаза в этой комнате изучающе смотрели на Анфису. Послышался шепоток.
Падзеев коротко поприветствовал подчиненных и прошел вместе с Анфисой к месту во главе стола, за которым висела огромная металлическая доска с множеством каракулей.
– Друзья, прошу поприветствовать нашу новую сотрудницу. Анфиса Раптам. С этого дня она будет работать в нашем департаменте случайностей, в отделе межличностных отношений. Как говорится, прошу любить и жаловать.
Анфиса окинула взглядом сидящих – мол, всем здрасьте, рада с вами поработать. Ей ответили тем же все, кроме двух женщин в районе сорока, сидевших у другого конца стола. Обе – в очках.
«Бухгалтерия», – подумала Анфиса.
Падзеев жестом показал ей на стул по правую руку от своего места во главе стола. Там уже играла красными ногтями болезненно худая, умело растрепанная парикмахером блондинка: неопределенного возраста, облаченная в простую кремовую блузку и средиземноморский загар. Она нехотя сдвинулась немного в сторону, позволив Анфисе присесть рядом.
– Кстати, познакомься, Анфиса, это твоя непосредственная начальница Ольга Ворганг. – После этих слов Платона Альбертовича блондинка дипломатично улыбнулась своей новой подчиненной, поправляя прическу. – Ольга руководит отделом межличностных отношений восемь лет и, думаю, многому тебя научит. С остальными ты познакомишься после планерки.
