Через сорок минут Анфиса обнаружила себя на набережной канала Грибоедова, неторопливо жующей пышку. В пакете – потели еще десять. На ее ногах были уже кеды, купленные по пути на распродаже: хоть и грело солнце не по-петербургски, тротуары были всё еще холодными. Штанины брюк Анфиса закатала до колена, жакет перекинула через плечо, а хрустящую блузку – завязала узлом чуть выше талии. От образа девушки с рецепции не осталось и следа.
Дорога была непривычно пустой для этого времени. Можно было даже услышать музыку, которая доносилась из кабины того грузовика, покоряющего крутой подъем. Машина глохла через каждые пару метров, водитель пытался ее завести с помощью крепких заклинаний.
На излучине улицы показался знакомый коренастый дедушка с помпоном на голове. Анфиса в очередной раз удивилась тесноте Петербурга. Только здесь можно целый день встречать одного и того же человека, причем в разных частях города. Складывается впечатление, что в северной столице всего три улицы и не больше тысячи жителей.
Кажется, к такому же выводу давно пришел и дедушка. Он словно ожидал, что еще не раз встретит ее сегодня. Заприметив Анфису на противоположной стороне дороги, мужичок на бегу замахал ей поднятыми вверх руками, как будто вот-вот разорвет грудью финишную ленту.
– Физкульт-привет! – крикнула ему Анфиса, помахав в ответ пакетом с пышками.
– И вам не болеть! – Ее новый знакомый улыбается так широко, что, кажется, вот-вот засмеется. – Всё хорошо? – Он разворачивается на сто восемьдесят градусов и по-молодецки бежит спиной вперед.
– Лучше не бывает!
Анфиса хочет еще что-нибудь добавить про погодку и здоровый образ жизни, но в следующую секунду видит, как грузовик, испустив дыхание, начинает пятиться назад. Заполненная до отказа кирпичом, машина стремительно и бесшумно набирает ход.
«Почему он не тормозит?» – мелькнуло в голове девушки. Из кабины высовывается наружу испуганное лицо водителя. Только тогда Анфиса понимает, что грузовик уже движется сам по себе, а человек за рулем лихорадочно жмет на педаль тормоза. И ближайшее препятствие на его пути – задорный дедушка.
– Осторожно…
Анфиса пытается крикнуть это как можно громче, но получается только прошептать. От улыбающегося дедушки до заднего бампера грузовика остается всего десять метров.
Девять метров.
Восемь.
Анфиса выпрыгивает на дорогу и в два шага оказывается на ее середине.
Семь.
Шесть.
Улыбка сходит с багряного лица дедушки, брови медленно ползут вверх.
Только сейчас ей удается прокричать что-то вроде «нет-нет-нет!».
Пять метров, четыре метра.
Голова с помпоном поворачивается назад. Дедушка по инерции продолжает бежать на месте. Наконец, он замечает громадину, которая несется прямо на него. Заворожено смотрит на чумазый номерной знак и трясущийся тент, под которым гремят кирпичи.
Три метра, два.
Из ее руки выскальзывает пакет с пышками и летит под грузовик. Она не знает, что случится раньше: упадет пакет на дорогу, дедушка угодит под колеса или она успеет его оттолкнуть в сторону. А может, вместе с ним попадет под удар.
Один метр. Прыжок.
Анфиса удивилась своей прыти, когда уже падала в обнимку с дедушкой на асфальт. Ей в затылок будто дунул ветер: позади пронеслась трехтонная махина. Пакет с пышками встретился с бугристым колесом и в ту же секунду превратился в лепешку.
Лишь только они вдвоем рухнули на тротуар, где-то поблизости раздался грохот, разбавленный истошными криками прохожих.
