Читать онлайн Борис Хайкин - Депортация в ад, или Голоса из преисподней

© Борис Хайкин, 2017

ISBN 978-5-4483-7509-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Борис Хайкин

Эта книга – повествование о судьбе последнего из ныне живущих участников расстрела евреев в Бабьем Яре Михаила Сидько, инженера-химика, проживающего с 2000 года в городе Бейт-Шемеш (Израиль).

Один человек – тоже часть истории, по которой можно судить о трагедии целого народа. Его невозможно поставить на колени даже под дулом автомата.

«И пусть в масштабе мира мы – песчинки, но вместе – почва, где устроен мир».

Уничтожение Сталиным и его кликой подавляющего большинства закалённых, идеологически подкованных, грамотных большевиков, многие из которых были евреями по национальности, чистка государственного аппарата, прослойки интеллигенции, запугивание населения, массовые репрессии, подготовили почву для сближения СССР с Германией в целях реализации планов по мировому господству.

Первым шагом «Вершителей судеб мира» явился советско-германский пакт о ненападении. По соглашению между этими странами произошёл раздел Польши, в результате которого к Советскому Союзу отошли Западная Украина, Западная Белоруссия, страны Прибалтики и Бессарабия с многочисленным еврейским населением. Таким образом, численность евреев на территориях, попавших в дальнейшем под оккупацию, была увеличена почти вдвое и составила около 5,5 миллионов человек. Но с октября 1939 года советская сторона не принимала беженцев-евреев, где на подмандатной Германии территории их ждала неминуемая гибель. Совещание по «окончательному решению еврейского вопроса» Третий рейх провёл 21 сентября 1939 года. Пакт Молотова-Риббентропа был подписан в том же году, на месяц раньше 23 августа 1939 года. После пакта, соблюдая договор о нейтралитете, советская пресса замалчивала о Германии и о том, что творит Гитлер на оккупированных территориях. Клич поэта Константина Симонова и публициста Ильи Эренбурга: «Убей немца!» появился лишь летом 1942 года. Он был вызван насущной необходимостью объяснить солдатам, что нацистская Германия больше не является другом, о котором им проповедовали два с лишним года.

По иронии судьбы около 275 тысяч евреев из числа беженцев были депортированы в лагеря Сибири и на поселение под контролем НКВД. И тем самым они были спасены от геноцида нацистов в годы Катастрофы. На территориях, оккупированных фашистами, с учётом беженцев из Польши, проживало более 4-х миллионов евреев. С момента оккупации фашисты делали «грязную» работу руками полицейских, бургомистров и старост из числа добровольцев местного разлива, благо, недостатков в них не было. К концу 1942 года только на Украине и на юге России в составе полиции числилось более 70-ти тысяч местных жителей, которые активно участвовали в антиеврейских акциях.

Только за два дня, 29—30 сентября 1941 года в Бабьем Яре Киева было уничтожено около 34 тысяч евреев. На территории Западной Украины, Западной Белоруссии, Латвии, Литвы были созданы гетто, лагеря и центры для проведения медицинских опытов над людьми, преимущественно детского возраста.

Из оккупированных районов значительная часть еврейского населения успела эвакуироваться. А оставшимся в полной мере довелось испытать на себе весь ужас гитлеровских репрессий и массовых убийств. В 1939 году в Киеве проживало 225 тысяч евреев (около 26-ти процентов населения). Фашисты вошли в Киев 19 сентября 1941 года. В составе 1,5 тысяч эсэсовцев и полицейских на момент расстрела в Бабьем Яре 29 сентября было специальная команда айнзацгруппы СС и два полицейских батальона, натасканных на уничтожение евреев. Именно они были руководителями и исполнителями массовых расстрелов.

Эта книга повествует о судьбе последнего из ныне живущих свидетелей расстрела евреев в Бабьем Яре Михаила Сидько, инженера-химика, проживающего с 2000 года в Израиле.

Существуют разные, порой полярные, мнения по поводу организации сопротивления и отношения местного населения к оккупантам. Я оставляю за скобками материала тему сотрудничества Гитлера и Сталина, внешних разведок и военно-промышленного комплекса. Но нельзя не согласиться с тем, что конкретные факты оказываются сильнее любых домыслов и спекуляций. Они говорят, глаголют, вопиют, взывают к справедливости и милосердию.

Вечная слава тем, кто с достоинством пережил Катастрофу мирового еврейства! Вечная память замученным в концентрационным лагерях и гетто, расстрелянным в Бабьем Яре и других местах массовых убийств! Один человек – тоже часть истории. По трагедии одного человека потомки будут судить о трагедии целого народа, который никому не дано поставить на колени.

Миша Сидько родился 18 февраля 1936 года в Киеве на улице Жилянской 41,недалеко от вокзала. Его дедушка Иегуда по линии матери с бабушкой и четырьмя детьми приехали в Киев из местечка в житомирской области в 1902 году. Дедушка устроился на работу грабарем (рабочим по строительству дорог).

В его распоряжении была лошадь с повозкой для перевозки земли. Как правило, погрузка осуществлялась вручную. Нужно отметить, что у Иегуды было инженерно-строительное образование. Позже он закончил раввинатскую школу и стал раввином. В 1937—39гг в СССР большинство служителей иудаизма было репрессировано. Власти назначали руководителями синагог своих послушных доверенных лиц. Они не допускали совершения еврейских обрядов и традиций, как кошерное питание и резку птиц, обрезание, соблюдение субботнего отдыха и других. Поэтому у дедушки в доме тайно собирались евреи для молитв. В субботу обязательно зажигались свечки.

Бабушка была домохозяйкой, воспитывала четырёх детей, в том числе маму Михаила Берту, 1908 года рождения. Берта закончила среднюю школу в Киеве и вышла в 1927 году замуж за Леонида Когана, но этот брак оказался недолговечным. После развода с мужем в 1935 году Берта вышла замуж за Петра Андреевича Сидько, 1891 года рождения, и на следующий год появился на свет герой нашего повествования Михаил. У Берты был ещё сын от первого брака Гриша, 1928года рождения, который стал, по сути, опекуном, воспитателем и спасителем нашего героя. Но об этом поговорим позже.

До войны мама работала на заводе музыкальных инструментов. А отец – на киевском заводе перьев. На самом деле это предприятие имело мало отношения к письменности и занималось изготовлением стрелкового оружия для нужд советской армии. Пётр Андреевич работал там наладчиком металлообрабатывающих станков. У него был талант изобретателя. В 1914 году на поле между селами Пылыпивка и Сидоры в киевской области, стоял подбитый во время Первой Мировой войны английский танк. И Пётр с братьями извлекли из этого танка дизельный двигатель, притащили его в село Пылыпивка, где жила их семья, и на его базе построили мельницу. В царское время отец служил в лейб-гвардии её Величества, имел богатырское телосложение и рост 195 см. После революции в 1918 году гвардеец вернулся в родное село и стал участником событий, описанных выше. У отца было семья (он женился в 1918 году) – жена и пятеро детей. Но как владельцы частной мельницы, Пётр с братьями были признаны кулаками, и раскулачены.

Сначала был определён налог на мельницу, и отец его добросовестно выплачивал. Через полгода налог удвоили. И опять Пётр выплатил всё сполна. Мельница стала нерентабельной, и отец сдал её государству. Но всё равно с клеймом кулака Пётр был выслан на поселение в Сибирь в 1923 году. Братьям каким-то образом удалось избежать ареста. А отец сбежал из ссылки и вернулся в Пылыпивку. Но ситуация складывалась так, что ему пришлось скрываться от преследования властей в Сибири. Когда он вернулся после добровольной ссылки на родину, вся семья уже погибла от голода в 1931 году. Как и отец мамы, он устроился в Киеве на работу грабарем, строил дороги.

Здесь следует сделать отступление, и рассказать о двоюродном брате отца Кузьме Ивановиче Сидько, у которого проживал Пётр на улице Жилянская 41. В этом же доме проживала будущая мама Миши с сыном Гришей, с которой Кузьма и познакомил своего квартиранта. Как было уже сказано ранее, расписались молодожёны в в 1935 году и стали жить в тесной комнатушке на в одном дворе. Так и жили с 1935 по 1941 годы. Мама родила троих детей: Мишу (1936), Клару (1938) и Володю (1941). Достатка в семье не было. Отец опять проявил свой талант изобретателя. Работая на киевском заводе перьев, он переделал английский станок для рубки перьев под советскую стальную ленту. О нём был сделан репортаж в киножурнале «Сегодня». Как изобретатель, Пётр получил путёвку на отдых в Крым. Но нужно было кормить семью. Зарплаты не хватало. И детям приходилось принимать участие в содержании семьи.

Рядом с домом семьи Сидько располагался стихийный рынок – небольшой базарчик с продуктами питания из близлежащих сёл. И дети частенько подворовывали там продукты. А в шести кварталах от дома располагался еврейский базар (Евбаз). На нём продавалось буквально всё – фрукты и овощи, одежда, мясо, молочные продукты, живым весом лошади, коровы, мелкий скот.

Гриша учился в школе, а Миша ходил в детский сад. Мама обшивала всю семью на швейной ручной машинке «Зингер» и принимала заказы на платья, юбки. Материал для шитья покупался в местном магазине и на базаре. Готовили на примусе, а затем на керогазе. Кухней служил коридор. Питались незамысловато – кашей, картошкой, постным супом. Мясо в доме бывало не часто. Покупали только самое дешёвое – свинину. В квартире на стенах висели две картины. На одной из них был изображён лев, а на другой – лес. Картины достались в наследство от деда Иегуды, и, наверное, имели художественную ценность. Дети любили играть в районе киевского пассажирского вокзала, построенного задолго до войны. К нему стекались поезда из разных городов Украины и России, а на платформах красовалась конная милиция. Порой Мишу старшие ребята гоняли в магазин за папиросами. И он с братом Гришей пристрастился курить «бычки».

Бабий Яр представлял собой широкий и глубокий овраг, расположенный между тремя районами Киева: Сырцом, Куренёвкой и Лукьяновкой. Его дно являлось руслом чистого ручья с крутыми, оседающими берегами. Это было любимое место купания ребятни, имело мягкое песчаное дно. Уже после страшных событий массового убийства евреев в 1941 году это дно во многих местах превратилось в угольное плато из человеческого пепла. И это обстоятельство неоднократно привлекало «чёрных» копателей, извлекающих из пепла золотые украшения.

И эта, отнюдь, не безмятежная жизнь была прервана сообщением от Советского Информбюро, сообщившего о начале войны (Правда, 22 сентября 1941 г.), хотя Киев был сдан 19, а не 21 сентября, как сообщается в сводке.

Как известно, Великая Отечественная война началась 22 июня 1941 года. «Киев бомбили, нам объявили, что началась война!» В четыре часа утра первые бомбы фашистов полетели на вокзал. После взрывов там начался пожар. Загорелся хлебный элеватор с зерном. Запах горелого хлеба разносился далеко вокруг. От ядовитого дыма нечем было дышать. На второй день после бомбёжки Миша с Гришей отправились на товарную станцию и там стали выгребать уцелевшие от огня зёрна пшеницы. Домой пришли с добычей – полных два ведра с зерном, – целое богатство для голодающей семьи. Как и многие его сверстники, Гриша держал голубей во дворе дома, в деревянной будке на столбах. После бомбёжки элеватора оттуда сбежали его постоянные обитатели – куницы и хорьки, пристрастившиеся к ловле птиц. А рядом была голубятня, которую напуганная куница не могла оставить без внимания. Она забралась на столб, прогрызла стенку голубятни Гриши и передавила всех голубей. Гриша изловил её капканом и повесил рядом с будкой в назидание другим мелким хищникам. Он завёл новых голубей, но через неделю ситуация повторилась – голуби были передавлены. А тем временем в Киеве началась организованная эвакуация населения. Эвакуировали и предприятия, имеющие оборонное значение. Предприятие, на котором работал отец, подлежало эвакуации в первую очередь. Во двор завода было подано несколько железнодорожных платформ, на которые было установлено демонтированное оборудование. Пётр Андреевич Сидько был в составе бригады, занимающейся демонтажем и погрузкой. Для членов семей работников завода, имеющих бронь, было подано два телячьих вагона. Охрана демонтированного оборудования была возложена на тех же рабочих, что устанавливали оборудование на платформы.