– Странно, – пожала плечами Вера, – я здесь почти никого не знаю, а меня, оказывается, уже вся деревня знает и все со мной здороваются.
– Это так, – продолжала улыбаться гостья, – все знают, кто ты, откуда и чем занимаешься. А здороваться в деревне принято со всеми.
– Ты тоже приезжая? – поинтересовалась Вера, приглашая Альбину войти и присесть.
– В деревне живу уже пятый год. Приехали с мужем из Воронежа, – проходя в землянку, стала рассказывать гостья. – Он там в армии срочную служил, а я росла без родителей. Воспитывалась в детском доме. Окончила экономический колледж. Вышла замуж за сержанта Максима Пыльцина. Когда его служба закончилась, приехала с ним на его родину. – Женщина вздохнула, расправила на коленях платье. – Первые два года жили душа в душу. Муж работал на ферме ветеринаром, а я не смогла устроиться по специальности и занималась собственным хозяйством. Детей у нас не было, хотя Максим хотел иметь многодетную семью.
– Почему не было? – тихо спросила Вера.
– Я была на обследовании в районной больнице, врачи сказали, что детей у меня никогда не будет и виновата в этом я сама, – в уголках глаз женщины блеснули слезы. – Когда муж об этом узнал, сразу изменился. Он, конечно, старался не показывать этого, но я чувствовала, как наша семейная жизнь стала разваливаться. Вскоре я узнала, что мой суженый закрутил на стороне роман с птичницей Лушкой Мамонтовой. Через год она родила ему двоих сыновей-близнецов. До рождения детей муж хоть изредка бывал дома, а после совсем перестал приходить.
– Он что с тобой даже не поговорил? – поинтересовалась Вера.
– Представь себе, нет, – горестно вздохнула Альбина. – Он про меня совсем забыл, словно меня и не было никогда. Ушел и даже вещи свои не забрал.
– Наверно, тебе нужно было пойти к нему и потребовать, чтобы он объяснился.
– Какие могут быть объяснения, – махнула рукой гостья. – Если мужчина не хочет идти в дом, ты его никакими коврижками не заманишь. Разлюбил он меня. А когда уговаривал выйти за него замуж, на коленях клялся, что любит. Поверила, оставила Воронеж и уехала в деревню. – Женщина замолчала, комкая в руках носовой платочек. – Правда, в Воронеже у меня не было ни родных, ни близких, – стала она вспоминать. – Только детдомовская подруга, да и та уже уехала в Белгород поступать в институт. Из нашего детского дома мало кто в институты поступал. В основном в строительные училища. А мальчишки все в армию служить ушли. Многие остались на сверхсрочную службу. – Она снова вздохнула и, улыбнувшись сквозь проступивший слезы, сказала: – Одна я на всем белом свете, совсем одна. Был любящий человек, Максим, и того теперь нет. А он меня очень любил. Я у него была первая любовь.
– А он у тебя? – с любопытством поинтересовалась Вера.
– Он у меня не первый. До него у меня было много ребят. Но любила я только Максима, – уверенно сказала женщина. – Я первое время не хотела верить в то, что он меня разлюбил. Жили мы дружно. Никогда не ссорились. Когда приходил с работы, встречала с распростертыми объятиями. На столе всегда был готов ужин из нескольких блюд. Но, как говорится, если не угодишь телом, то не угодишь и делом.
Вера молча сидела на стуле, зажав руки между коленями, и слушала женщину не перебивая. Понимала, что той нужно выговориться, облегчить душу.
– Когда муж не приходил домой, я ночи напролет не смыкала глаз, ждала, – продолжала свой рассказ Альбина. – Где-то залает собака, я тут же выскакиваю в коридор, думаю, наверно, мой Максим возвращается с работы. А он, как я это теперь понимаю, и не собирался домой идти. У него уже появился другой дом. Долго я страдала, плакала, все еще надеялась, что одумается и вернется. Не вернулся.
