– Знакомься, Шамиль, – взяла Вера кота на руки, – на нашей улице появился новый жилец. Прошу его любить и жаловать.
Мальчику кот явно понравился, и он, взяв его на руки, понес к месту ожидавшего его паровоза. А вот Шамилю не понравилось, что его куда-то несет чужой ребенок. Вырвавшись из рук, он неторопливо пошел обратно. Владик махнул на него рукой и принялся собирать рассыпанную возле вагончиков фасоль. Вера присела рядом с ним и пыталась найти улитку, недоуменно вращая головой. Не могла же она за столь короткое время далеко уползти.
Заметив возле Вериного дома незнакомого мальчика, к ним направился Афоня, который уже успел с утра обойти все дворы и проведать жителей деревни. Одет он был в одну рубашку. Подойдя к завалинке, он остановился и, почесывая пальцами жирные волосы на голове, с интересом наблюдал за возней ребенка. Когда Владик включил пульт, и паровоз с вагончиками помчались по рельсам, зритель приблизился вплотную к железной дороге и присел на корточки. Из вагончиков на ходу выпадали фасолины. А Вера их подбирала и складывала на место. Заметив подошедшего Афоню, девушка засмущалась. А тот, как ни в чем не бывало, внимательно наблюдал за игрушкой и улыбался беззубым ртом.
Услышав за своей спиной булькающий смех, Владик обернулся. Посмотрел на незваного гостя. Потом неожиданно сунул руку под рубашку Афони и закричал:
– Стыдно пиписку показывать. Мальчики должны всегда одевать штаны.
– Ой, больно, больно! – заорал и вскочил Афоня. – Пропал мой бедный писюн!
Наблюдавшая за происходящим Вера не знала, что ей делать. Хорошо, что на крики прибежала Елизавета Николаевна. Увидев, как Владик обеими руками вцепился в Афоню, сама закричала:
– Владик! Сейчас же отпусти Афонин свисток. Ему очень больно! – И, ухватив внука за ухо, добавила: – Не ребенок растет, а какой-то разлюляй. Ты ему слово, а он тебе – два.
Почувствовав боль в ухе, Владик разжал руки и Афоня отбежал от него на несколько метров. Подняв рубаху, посмотрел на больное место.
– Ну, сука, Лизка, убью, – погрозил он со слезами в голосе.
– Боюсь я его, – сказала Елизавета Николаевна, глядя вслед уходящему Афанасию. – Он меня до инфаркта доведет. Кто знает, чем он ответит на случай с Владиком? Но уж точно, не простит.
– Вам надо с Афанасием помириться, – поглаживая по плечу соседку, сказала Вера.
– Да я ведь с ним, чертом беззубым, и не ссорилась. Он без штанов ходит по деревне, сверкает своей красотой. Кого хочешь напугает. Ведь ему уже почти двадцать пять лет от рождения.
– А давайте я вас с ним помирю.
– Как же ты нас помиришь? – покачала головой Елизавета Николаевна. – Вот он пошел и, наверно, уже вынашивает планы, как мне досадить. У него же в голове свои тараканы бегают, не такие, как у нас с тобой, – сокрушалась женщина. – Сколько раз замечала, утром ни свет ни заря он уже мчится из одного конца деревни в другой и обратно. Ни одного двора не пропустит, в котором собираются хотя бы два человека.
– Вот мы его любознательностью и воспользуемся, – загадочно улыбнулась Вера. – Сегодня у нас будет что-то вроде новоселья. Я приготовлю отличный обед: пирожки с картошкой, капустой и яблоками, тушенные в сметане пескари и вареные раки. А еще цейлонский чай будет. Вы принесите немного молока.
– Ну и как ты нас собираешься мирить? Пирожками, что ли?
– Наберитесь немного терпения. Идите и заканчиваете свои дела, а я займусь приготовлением праздничного обеда.
