– Если бы вы, ваше величество, сегодня заключили мир с Германией, то я бы со службы не ушёл, – ввёл в глубокую задумчивость императора.
– Будьте любезны, Максим Акимович, обоснуйте ваше умозаключение, – нервно забарабанил пальцами по столу великий князь, а император, сдвинув над переносицей брови, не моргая, требовательно уставился на Рубанова.
– Мы все знаем, – независимо глянул на великого князя, – что как только союзников прижимает к земле немецкий сапог, они начинают скулить перед нами и вилять хвостом, умоляя о помощи. Для подтверждения этого тезиса можно проанализировать поведение французского посла Мориса Палеолога. После прошлогодних летних неудач нашей армии его тон стал вызывающим… Беседовал с ним в Ставке. В марте этого года он заявил… причём не без злорадства, что если Россия не выдержит роли союзника до конца, она тогда лишит себя возможности участвовать в плодах нашей победы и разделит судьбу Центральных держав. Это уже их победа… Забыл, лицемерный лис, как в четырнадцатом году умолял вас, ваше величество, спасти Францию от разгрома и поскорее начать Восточно-Прусскую операцию. И в самый тяжёлый для нас момент, французы стали вести с Польшей переговоры о возможности отделения от России.
– Подлецы! – грохнул кулаком по столу Михаил. – В этом году, насколько мне известно, Англия потребовала отдать ей весь русский торговый флот, находящийся в свободных морях, в виде компенсации даже не за поставки, а за прикрытие перевозок британскими крейсерами. А когда ты, Николай, отказался от этого подлого предложения, то стали сокращать поставки, – разгорячился великий князь. – И во время конференции в Шантильи союзнички стали вырабатывать экономическую программу для России, совершенно не интересуясь нашим мнением на этот счёт. По сути, договаривались о разделе русского рынка.
– Всё это так, господа, но они рано списали Россию со счетов. Брусиловское наступление и разгром генералом Юденичем турок на Кавказе прошли на фоне их неудач под Верденом и на Сомме… Сейчас тон опять сменился на просительный. Французы свернули, по их мнению, секретные переговоры с польскими сепаратистами, за которыми мы внимательно наблюдали, и я даже получил несколько предложений о кредитах. А самое главное, союзники подтвердили свои обязательства по поводу проливов.
– Ваше величество, англосаксы с лягушатниками, извиняюсь за простонародный сленг, реально понимают – главной сверхдержавой грядущего переустройства Европы, в случае победы в войне, будет Российская империя. Того же мнения и американская политическая элита. Судя по одной из газетных публикаций, советник президента Вильсона полковник Хаус пришёл к следующему выводу: «Если победят союзники, то это будет означать господство России на Европейском континенте». Не больше, не меньше…
– От кого, Рубанов, узнали о статье?
– От генерала Спиридовича, ваше величество. Разве их правящие круги допустят, чтобы Россия после победоносной войны диктовала им свои условия? Они сделают всё, дабы наша держава эту войну не выиграла, и наши усилия и жертвы пошли на пользу их либеральным государствам. Вы, ваше величество, высшее звено в той цепи, что сковывает их амбиции, потому постараются разорвать цепь, удалив скрепляющее её главное звено.
– Как же они это сделают? – воскликнул Николай, в волнении закуривая папиросу.
– Думаю, ваше величество, попытаются свергнуть вас с престола, для чего активно уже подготавливают общественное мнение.
