Держись, классный руководитель! - страница 3

Правда, Горбунов пришел из гостей, и эти несколько рюмок сделали его храбрым и не в меру развязным. Шура Салосин очень дурно воспитан и старался много выпить. Ну вот, собственно, и все казусы. Остальные не высказали никакой жадности и были чрезвычайно сдержанны. Разве не характерно, что Салосин и Горбунов – дети интеллигентных родителей – не умеют себя вести. Дома родители, по-видимому, чаще, чем у простых людей, занимаются морализованием без меры, а на очень важные детали не обращают внимания, считая и себя и своих детей выше и лучше других.

Кочерыгина выглядела отвратительно. Она обильно напудрилась и распустила волосы с лошадиной челкой на глаза.

Безвкусица так и брызжет. Это устраивает таких как Салосин. Маленький, тщедушный, он ухаживал за ней, и часто они вместе уходили в коридор.

Танцы сменялись играми, песнями, плясками. Было весело почти непрерывно. Я для ребят не составляла особой достопримечательности. Это положительно, но не очень. Надо, чтобы они меня несколько стеснялись, совсем чуть-чуть, но это необходимо.

Очень были хороши Смирнов, Лобанов, Лисицын и др. Почти прилично вел себя Колосков: он не фыркал, не делал гримас и даже танцевал.

Поздно, около двенадцати ночи, пошли на площадь. Было холодно, а на праздничных улицах еще попадались подгулявшие компании, но не так уж много.

Мы шли с песнями. Несколько смущали и шокировали ребячья грубость, желания петь необычайно громко, с криком, с посвистом. Останавливала – не помогало. С прежними я никогда не испытывала неудобства, и мне не было стыдно за их дурное воспитание. Это были дети, которые любили попеть и поиграть, но без невероятного противного ухарства, с чувством меры.

На площади Маяковского Тужилкова вдруг решила возвратиться и потребовала себе провожатых, и тотчас от общей кампании отделились Горбунов и Колосков и пошли провожать «даму своего сердца». Ребята возмутились. Галахов шел и ворчал: «Ишь, звезда какая, будто не могла раньше уйти, чтобы обойтись без провожатых».

Наша группа поредела, и стало как-то грустно, натянуто. Я тоже высказала свое резкое мнение по поводу такого аристократизма. И, конечно, вспомнила, что девочки из того класса никогда не позволили бы себе такое. Наоборот, после прогулок я сама заставляла мальчиков быть вежливыми и провожать девочек, особенно если было поздно. Девочки обычно с независимым видом отказывались, но в конце концов позволяли себя проводить.

На площади у Мавзолея мы ожидали смены часовых и очень измёрзлись. Я решила, что пора идти домой – было около двух часов ночи. Предложила ребятам, но меня никто не послушал (характерное явление). Возвращалась с Витей Титовым. Было очень грустно. Немного волновалась за класс – ночная прогулка (затянувшаяся) тревожила. Вечер казался неудачным. Было несколько жаль себя, жаль сил, потраченных на этот неблагодарный и непослушный коллектив.

Утром встала совершенно разбитая, и не хотелось больше видеть класс, даже разговаривать не хотелось.

После праздника, в понедельник, пришла в школу и тотчас услышала, что ребята возмутительно, развязно вели себя на уроке немецкого языка (особенно Меренков и Лобанов). Очень рассердилась. Пришла в класс. Накричала. Нервы никуда не годны. Назначила родительское собрание.

О чем говорить с родителями? О том, что их дети совершенно не воспитаны, грубы, ленивы, развязны, нахальны, вульгарны? Кто мне поможет, ведь «дети»-то уже в десятом классе.