Даниэла старалась не дышать. Слушала, как Марина, хлопочет над Наоми:
– Это кровать монахини. Она намоленная. С тобой все будет хорошо. Ты очень сильная, Бог тебя не оставит, Наоми.
Даниэле стало ужасно страшно. «Так говорят, когда дела уже совсем плохи». Она задрожала. А если подружка умрет? Она снова останется одна! Ее некому будет защитить. Даниэла закрыла глаза, сжалась от ужаса. Как тогда, в машине. После ухода Марины Даниэла выбралась из укрытия. Взяла Наоми за горячую руку, дотронулась губами до ее лба, как это делала Пия с больными детьми. «Какой горячий! Может, Наоми голодна?» За дверью послышались голоса, и Даниэла снова нырнула под кровать.
Вернулась Франческа, заглянула в келью. Наоми все еще не приходила в себя. Как только голоса стихли, Даниэла вылезла из укрытия, поцеловала подругу в щеку и убежала на кухню. Там Франческа уже отдавала распоряжение Марине съездить за доктором, Грации наказала поставить большие свечи в церкви и молиться Святому Камилло. Даниэла незаметно взяла с подноса яблоко, не съеденное на полдник кем-то из детей. Вспомнила и достала из кармана фартука две печеньки, завернутые в салфетку – про запас. Вернулась в келью, дотронулась до мраморно-белого лба подруги, на котором выступили капельки пота. Снова взяла ее руку: «Слава боженьке, теплая!» Положила принесенные яблоко и печенье на тумбу у кровати, рядом с образом Божьей Матери и каким-то конвертом без адреса и надписей.
Поблизости раздался голос Франчески. Даниэла подскочила. Но растерялась и столкнулась с монахиней у выхода. Опустила глаза.
– Я, – запнулась она. – Пришла ее проведать.
– Хочешь ей что-нибудь почитать? – Оказывается, Франческа не собиралась ее ругать. – Пока я сварю бульон.
– «Зачарованную Хризу». Наоми ее очень любит.
И побежала в домик Марии за книгой. Вернувшись, Даниэла тихонько подвинула к кровати деревянный табурет и прилежно складывала слова в предложения, повествующие о приключениях Хризы и ее матери Елены:
«В старинной деревне во времена этрусков, среди зеленых холмов Тосканы жила-была швея Елена, и была у нее дочь, Хриза, необычайно красивая девушка. Ее глаза сияли, как звезды, кожа напоминала нежные лепестки роз, а круглое лицо обрамляли длинные косы цвета пшеничных колосков. Хриза собирала в саду цветы, радовала маму звонким смехом и песнями. Однажды девушка отправилась за полевыми цветами и исчезла. Елена отчаянно искала ее, но тщетно.
Старый пастух сжалился над матерью и рассказал, что в этот период Мундус Патет9 бог подземного царства, Айта, похищает девушек, чтобы сделать их своими невестами. “Попроси его о милости”. Убитая горем Елена отправилась на встречу с Айтой. Ей предстояло как-то вернуть дочь.
Место, где она оказалась, располагалось у входа в пещеру. Там на троне из лавового камня сидел властный бог подземного мира. Его холодные безжизненные глаза смерили женщину взглядом. Насмехаясь, он произнес: “Я отдам тебе твою дочь только тогда, когда здесь, предо мной, вырастет поле хризантем. Я люблю их аромат”.
Уже больше месяца, как пришла холодная осень. Земля впала в спячку. “Разве мыслимо, чтобы выросла хоть одна травинка?” – И Елена горько заплакала. Ее безутешные слезы падали на холодную землю. Она взывала к заточенной в пещере дочери. Когда Хриза из зарешеченного окна увидела ее, то воскликнула: “Хризантемы, мама! От твоей любви ко мне выросло целое поле хризантем!”
